Атаманский клад

— Ты прав, уважамый, — согласился Вагиф. — Тогда искать спасения нам будет не у кого, потому что мир очень велик. Даже наш Радуев, непобедимый командарм, вряд ли справился бы с ним.

Собеседники постарались замять снисходительные усмешки.

— Получается, что необходимость в валютчике заключается в одном — как в наводчике на таинственного продавца с периферии, — удуговец, снова посерьезнев, оглядел присутствующих, заметив утвердительные кивки, подвел черту. — Тогда брать его в разработку не имеет смысла, потому что как и двое менял, замоченных в подвалах, он знает мало. Выбивать из бывшего наемника показания по описанию продавца, откуда тот приехал и где живет, номер тоже пустой, на войне мы таких уничтожаем сразу. Остается одно — не спускать с него глаз, если клад существует на самом деле, откопавший его обязательно вернется на это место. В том сундуке для него обыкновенные погремушки, с которыми в деревне нечего делать, а здесь, на рынке, живые деньги, крупные суммы денег. Считаю, что на базаре продавец объявился во второй раз именно по этой причине.

— Мысли абсолютно правильные, — согласились с выводами удуговца оба собеседника разом. — Теперь нам придется самим оберегать дикого гуся от непредвиденных обстоятельств. Иначе мужик из казачьего хутора, нагрянувший с очередной партией драгоценностей, повернет оглобли в обратный путь, не усмотрев на рынке своего спасителя. Кто его опознает, и кто станет задерживать каждого, приехавшего на базар по своим делам, подозрительного колхозника. Здесь нужен тонкий подход, как ходьба по зеленке с растяжками под каждым кустом.

— Именно так. А сейчас предлагаю продолжить отдых в гостиной наших дорогих хозяев, обратный путь на родину нам предстоит проделать с немалыми трудностями, — удуговец широко улыбнулся, показав неправильные зубы. — Ведь мы собираемся ехать на хороших автомобилях с жирными валютными баранами, связанными по рукам и ногам под подошвами наших армейских ботинок, восседая на тугих мешках с настоящими деньгами. Мы имеем возможность обеспечить фальшивыми баксами каждого жителя России по самые макушки, в отличие от жадного российского правительства. Пусть русские рассчитываются ими за свет, за газ и за квартиры, за которые успели задолжать немалые суммы.

— Пусть нам во всем поможет аллах.

— Аллах акбар.

Глава шестнадцатая.

Аркадий Борисович Пулипер, имеющий двойное гражданство, в задумчивом состоянии мерил осторожными шагами свою тридцати метровую комнату с потолками в четыре с половиной метра. То, что его пасли агенты уголовки из областного Управления милиции, не очень беспокоило, для того, чтобы сексоты не следили, нужно было работать на заводе. А он занимался щепетильным бизнесом, который был интересен всем богатым — и не богатым, но умным — людям на земле. Интересовались им и отбросы общества в лице уголовных элементов, значит, он был обязан себя подстраховывать, чтобы не вляпаться в какую пакость. Аркадий Борисович, подойдя к окну, чуть сдвинул в сторону тяжелую портьеру. На Пушкинской посередине тротуара, почти не прячась за голыми стволами акаций, торчал человек в длинном пальто с поднятым воротником, с надвинутой на лоб шапкой из крашенного меха. Его сменял через каждые пару часов другой, копия первого.

Пулипер, перед тем, как обнаружить хвост, имел неприятный разговор со старшим следователем по особо важным делам из того же областного Управления. Скупщик как раз ревизовал свой капитал и драгоценности, приобретенные недавно, спрятанные в плоский сейф с длинными полочками, вделанный во внутреннюю стену, задрапированный диким туром, неплохо нарисованным на холсте, с крохотным замочком для ключа на фоне одного из рогов. Тут и раздался настойчивый звонок. Пришлось разворачивать по стене на место неуклюжую картину вместе с тонкой дверцей, и только потом поднимать телефонную трубку. В квартире соблюдалась во всем определенная последовательность, позволяющая избежать массу неприятностей. Следователь на том конце провода не стал крутить вокруг да около, сразу заявив, что ему известно о покупке Пулипером редкого раритета петровских времен. Когда Аркадий Борисович попытался, как всегда, уйти в сторону, тот приплел ни к селу, ни к городу, “генерала Диму”, адвоката, известного всей стране. Мол, Дима тоже выкручивался как ужака под вилякой до последнего, пока его не привлекли за участие в разворовывании древних фолиантов из государственных книгохранилищ, и переправке их на землю обетованную.

— А при чем здесь земля обетованная? — опешил Пулипер. — Я, кажется, нахожусь пока в России.

— Земля обетованная имеет во всем мире причастность ко всему, — надавил старший следователь. — Все лучшее из всех стран обязательно должно принадлежать выходцам почему-то именно из нее, а не оставаться в собственности народа, достоянием которого является.

— Что вы хотите этим сказать?