Атилло длиннозубое

Как молодая игуана,Как пожилой Чуфут-Кале,Над Ленинским проспектом раноСижу, шершавый, на скале.Спешит Фифи в железный офис,Ее энергий темных гроздьЖелает выпрыгнуть вдруг off изКуда вонзался злой мой гвоздь…

* * *

Вот кинооблик Императора,И армия в царя не вслушивается,Показывают в Могилеве.И все уже на честном слове,И вниз Империя обрушивается,И армия Царя не слушается,И к Ленину бегут солдаты,И Троцкому они придаты.А Алексей-царевич, сын,Теряет кровь как керосин.Все бледный ходит и лежит,

Над ним Распутин ворожитИ желтая жена царяЧто по-немецки говоря….Такая вышла кинолентаО жизни в сердце континента

* * *

Криптид в составе «Точки.ру»,Где птеродактили в ПеруЛетают, зубы обнажая,Драконы желтого Китая…И птерозаврами кишитИзвестно, Замбия ночная,Там «конгамато» пролетит,Зубами острыми зияя.И, ужасами искажен,В воде французик бледнолицыйГлядит наверх, заморожен,В того, что принял он за птицу.

* * *

Прекрасных девок нежные тела(«…Распутница! Психея! Маргарита!»),

Как Беатриче Данте повелаМеня к окну, окно было открыто.И, оттопырив кобылиный круп,Как ты, о моя тонкая, дрожала!Уверен, что слюна из твоих губ,Пусть я не видел, но она бежала…

* * *

Как жаль, что войн в Европе нет,В проливах не всплывут подлодки,Тяжеловесны и коротки,Сигарной формы, ржавый цвет…Германский офицер с усамиСтоит на палубе, и насРассматривает он «цейс'aми»,Интересуясь: «Was ist das?».А мы, селедкою пропахли,Стоим в тяжелых свитерахФрицы в подлодке своей чахли,А мы прогоркли на ветрах…

В судах

Суды вонючие России,Где судьи бродят как КащеиИ пресмыкаются как змеи,И продвигаются как «Вии»,Где узники дрожат в оковах,Где плачут родственники плохоПотеет едкая эпоха,И сотрясается в основах…Там приставы все косоглазы,Там плоскостопы адвокаты,Милиционеры долговязыИ неуклюжи, как солдаты…Там лица судорогой сводит,Глаза ленивые и злые,Там упыри и ведьмы ходят,Все в прокурорах – голубые…Вот – секретарь парнокопытный,И опер вот – членистоногий,Сам Дьявол, бледный, но безрогий,Им председатель колоритный…

Он мантией взмахнет – и серойВсе коридоры он окатит,И клювом, птичьею манерой,Вдруг осужденного он схватит…

* * *

Толпа рабочих, с братом брат,Бетонный строят зиггурат.И неприятные, сырые,Восходят стены дрожжевыеИ крупных окон в них набор,Но Господь, зрением остер,Он сверху землю озираетИ что построят – разрушает…Он явно никогда не рад,Что люди строят зиггурат.Невидимым плевком в полетеОн тихо харкнет по работе.И стены мощные падут.«Вас здесь не любят и не ждут,Ишь что надумали, приматы!»И из ушей он вынет ваты…