Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

Убедившись, что он остался один в модуле, Рембо настроил тщательно зашифрованный личный буфер обмена, вбил в аттач текст сообщения, добавил фотографии, сделанные камерами «Глазастика» и хранившиеся в памяти компьютера начальника станции, и послал файл через открытый канал спутниковой связи в небо Антарктиды, высчитав, что именно в этот момент над материком будет пролетать один из американских спутников.

Однако случилось непонятное: компьютер вдруг заартачился, выдав красный транспарант со словом abort, а вслед за ним ещё один – со словом break[28].

– Что за фейк?! – изумился Рембо. – Глючишь, парниша? А ну делай back![29]

Но и второй посыл не прошёл, компьютер отказывался отправлять кодированный файл абоненту.

Рембо взмок, начал судорожно бегать пальцами по клавиатуре, проверяя настройки BIOS, и услышал тихий вежливый голос:

– Что, Борис Рэмович, не получается?

Рембо дёрнулся, оглядываясь.

На него из-за перегородки соседнего рабочего места, где обычно сидел заместитель начальника станции, смотрел средних лет белобрысый мужчина в синем шерстяном комби-костюме. Рембо вспомнил: этот человек прилетел на станцию после гибели инженеров шахты и заменил одного из погибших.

– Bug[30], - прошептал омертвевшими губами молодой человек, пытаясь нащупать на клавиатуре клавишу clear (очистить).

– Не надо, Борис Рэмович, – погрозил пальцем белобрысый, – не поможет. Это не «жучок». Отодвиньтесь от стола, поговорим спокойно.

Лязгнула дверь, впуская в помещение клуб белого тумана. Вошёл Пименов с заиндевевшими бровями.

– Успел?

– Не успел, – усмехнулся белобрысый. – Всё записано, от начала до конца. Сейчас он нам всё расскажет, а послезавтра мы отправим его домой.

– К-куда? – прошептал Рембо.

– Есть такая организация – Федеральная служба безопасности, она примет вас с радостью.

– Н-не надо…

– Надо, Борис Рэмович, надо. Надеюсь, чистосердечное признание позволит вам избежать сурового наказания.

– Я просто… – Ремзин в замешательстве посмотрел на начальника станции, подсевшего к компьютеру.

– Кому вы передавали шифровки?

– Это просто письма…

– Аналитические доклады. Кому?

– Его зовут Эдвард…

– Где вы с ним познакомились?

– Я не знаком с ним лично, мне дали его почту и ник…

– Кто дал?

– Вергилий Сергеевич.

– Кто?

– Директор Фонда перспективных исследований Сванидзе, – сказал белобрысый.

– Вон, значит, откуда ноги растут?

– Больно уж лакомый кусок – Антарктида, все торопятся заглянуть под лёд и завладеть её сокровищами. К тому же мы первыми начали бурить льды к озёрам и обнаружили развалины.

– Ага, нашёл. – Пименов вывел на экран замысловатую математическую конструкцию, под которой прятался зашифрованный файл. – Ключ?

Компьютерщик сглотнул, переводя расширенные глаза с Пименова на мужчину в синем костюме.

– Честное слово, я не знал… не хотел…

– Ключ!

Рембо потянулся к пульту, но белобрысый остановил его.

– Напиши на листочке.

Молодой человек побледнел, покорно воспроизвёл на листе бумаги код расшифровки.

Пименов, хорошо владевший программным интерфейсом, ввёл пароль, прочитал донесение Рембо, посмотрел фотографии, оглянулся.

– Ты хоть понимаешь, дурак, что натворил?

– Я н-не… д-да! – мелко закивал головой Рембо. – Но я же ничего секретного не передавал, только про озеро…

– Безнадёжен, – с сожалением сказал белобрысый. – Кто только рожает таких уродов?

– Ну, рожают всех детей одинаково, а вот потом кто их воспитывает?

– Компьютер.

– Именно. Ведь он же искренне не понимает, что совершил предательство. Что будем с ним делать, Кирилл Григорьевич?

– Два дня, до самолёта, придётся подержать его взаперти. Есть где?

– В медблоке разве что, под видом больного.

– Отлично, хотя о задержании не должен знать ни один лишний человек.

– Один я не смогу его охранять, нужна ещё пара надежных ребят.

– Кого порекомендуете?

– Медика Полынова… моего зама Васюченко.

– Хорошо, объясните им задачу.

Пименов вышел, на ходу натягивая на голову капюшон парки.

Рембо начал приходить в себя, порозовел.

– Я всё расскажу…

– Конечно, – согласился Кирилл Григорьевич, он же полковник ГРУ Мясоедов.

– Меня посадят?

– Смотря как себя поведёшь. Будешь полезен – скостят срок. Интересно, соглашаясь работать на ЦРУ, ты действительно не понимал, чем это может закончиться?

– Я не думал… не знал… что ЦРУ… Вергилий Сергеевич говорил, что о находках в Антарктиде должны знать все учёные… все люди.

– И ты поверил?

– Ну… да… что в этом плохого?

– И тебя не предупредили, чтобы ты никому больше, кроме Эдуарда, не передавал сообщения?

– Предупредили… инструктировали.

– И ты не понял, что, по сути, будешь работать на американскую разведку?

– Не думал… про разведку… хотел продвинуться…

– Хотел продвинуться, – усмехнулся белобрысый, – шпионя за своими коллегами. Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

Белобрысый покачал головой.

– Пора бы уже соображать, что ты живёшь не в виртуальной реальности, а в самой что ни на есть реальной, где у тебя не сто жизней, как в игре-стрелялке, а всего одна.

В модуль зашли, топоча унтами, Пименов, Васюченко и врач экспедиции Полынов.

Мясоедов встал.