Атлантическая эскадра. 1968–2005

При осмотре поврежденного правого борта с помощью прожекторов была обнаружена неразорвавшаяся магнитная мина на борту под ватерлинией, в районе трюмов с боеприпасами. Знакомым с минным делом известно, что любая магнитная мина, установленная на борту корабля ни съему с борта, ни разминированию не подлежит. Обычно такие мины имеют несколько ступеней защиты от разминирования, начиная от простых механических рычагов, прижатых к борту, включая таймеры и системы, реагирующие на изменение магнитного и акустического полей, и другие хитрости. Установленная на борту мина могла взорваться в любой момент. Нависла опасность катастрофы, в результате которой могли быть повреждены не только наши корабли с экипажами, но и большая часть города с его населением. Обстановка осложнялась тем, что внимательно осмотреть под водой и изучить мину можно было только в светлое время суток. Необходимо было время для согласования дальнейших действий с Москвой и через министерство иностранных дел с Берлином. Нужно было соблюсти нормы международного морского права и международные законы. Медлить и ждать в той ситуации было равносильно смертному приговору для кораблей и для города. До рассвета оставалось чуть более одного часа. В Главный Штаб доложили обстановку и запросили рекомендации по проведению разминирования транспорта ГДР, поскольку на бригаде не было таких специалистов. Осмотр ангольского транспорта показал, что все установленные на нем мины взорвались и судно затонуло на ровном киле.

Оперативнее всех сработали немецкие дипломаты. Они за 3 часа выполнили дипломатические согласования и получили разрешение на разминирование. Утром в субботу военный атташе ГДР привез согласие правительства Германии на разминирование транспорта нашими силами. В документах было отражено согласие на любой исход этой опасной операции, и с советской стороны снималась ответственность в случае гибели транспорта при разминировании. Руководство нашего ВМФ хранило молчание.

У больших начальников есть защитный прием не брать на себя ответственности в сложных ситуациях, влияющих на карьеру. Обычно берется пауза, за время которой надежные опытные подчиненные должны суметь самостоятельно решить проблему на месте. Это молчаливое полусогласие означает: если подчиненный успешно выполнит задачу, то и начальник и подчиненный молодцы. Если подчиненный будет бездействовать или ошибется, что приведет к тяжелым последствиям, то вся вина ляжет на нерадивого подчиненного. Тогда ему припомнят и инициативу и действия без разрешения, и профессиональную непригодность. Очень удобная позиция. Кибкало решил осмотреть мину сам, вместе с профессиональным водолазом буксира. Такого опыта работы в бригаде никто не имел, и ему надо было самому удостовериться в состоянии взрывного устройства. Надев акваланг, он вместе со старшим водолазом спасательного буксира Владимиром Павловичем Осадчим спустился под воду для изучения злополучной мины, державшей всех в напряжении. На это время на транспорте были выключены все механизмы, а на бригаде приостановлено профилактическое гранатометание. Создали режим тишины. Осмотр продолжался около двадцати минут, которые им обоим показались вечностью. Психологически довлело зловещее холодное чувство присутствия смертельной опасности в этой прямоугольной металлической адской машине, коварно сверкавшей желтым цветом на борту транспорта. Это была борьба интеллектов без права на ошибку между теми, кто создал и прикрепил мину, и теми, кто ее должен обезвредить. Нервы у них были напряжены до предела. Мина была прикреплена к транспорту четырьмя массивными магнитами, а расстояние между корпусом мины и бортом составляло около пяти сантиметров. Это позволяло завести крепежный трос для ее отрыва. Сняв под водой маску, чтобы не задеть мину, Кибкало прислонился ухом, пытаясь услышать тиканье механических часов. Не услышал. Он понимал, что в минах давно применяются электронные бесшумные таймеры. Самое сложное было осмотреть пространство между миной и бортом. Нет ли там механических упоров-ликвидаторов, которые могут подорвать мину при обвязке. Надев подводные очки, он со всех сторон осмотрел мину, но механических ликвидаторов не увидел. После обследования мины план разминирования был доложен командиру бригады и военному атташе ГДР. Разминирование назначили на 13 часов в субботу. По-прежнему ждали получения разрешения и рекомендаций от главного штаба ВМФ, но на них особо не надеялись. Москвичи отдыхали.