Атомная бомба

Кстати, сам Юлий Борисович первые годы всегда приезжал на полигон. В канун испытаний он обязательно проверял все службы, не упуская даже мелочей. Однажды он увидел, как инженер заполняет документацию карандашом. Обычно сдержанный Харитон на этот раз возмутился до предела.

— Почему карандашом? — конструктор почти перешел на крик. — Прекратить немедленно. Запомните, что, переписывая, наделаете ошибок. Заполняйте, как положено, а если ошибетесь — исправьте и распишитесь.

Дотошность и скрупулезность Юлия Борисовича Харитона, казалось, не знает предела. Это стало счастьем для всего нашего «Атомного проекта». Благодаря этим качествам Главного конструктора мы избежали аварий с ядерным оружием…

А тот эпизод с инженером завершился неожиданно. Харитон чуть позже спросил его о детях. Инженер ответил, что у него их двое. Но Харитон все же посоветовал на сидеть на контейнере, в котором находилась боеголовка.

— Можете остаться без потомства, — заметил он.

Эту встречу на полигоне инженер запомнил на всю жизнь…

Специалистам из Лесного частенько приходилось приезжать на Семипалатинский полигон.

Вспоминает один из ветеранов:

«Создалась особая каста «стариков». «Старики» — это условно, а фактически этим высококвалифицированным специалистам нет и тридцати. «Старики», приехав, сразу «четверились» — удобная цифра для столовой, преферанса, да и в гостинице четырехместные номера. К новичкам присматривались, прислушивались, «принюхивались» — не залетная ли птица? Если новичок удовлетворял их надежды, испытывали, проводили два теста: умеет ли играть в преферанс и может ли выпить залпом полстакана спирта, занюхав рукавом рубахи. На полигоне был «сухой закон», но для «стариков» это не было проблемой.

Человек, который участвовал в испытаниях термоядерного оружия, сразу поймет меня, что полигоны — это не места для отдыха, а место изнурительного труда, иногда круглосуточного. Но вот что странно, остается в памяти не это, а смешные случаи, юмористические эпизоды и все прочее, что к делу не имеет. Не странно ли?»

В общем-то, ничего необычного в этом нет. Они не имели права говорить со сторонними о своей работе, да и с товарищами — только самое необходимое, а потому память сразу же «вычеркивала» то, что «нельзя». Даже сегодня, когда секретность, казалось бы, соблюдается не столь строго, ветераны предпочитают молчать о своей работе. Наверное, они правы: случайно оброненное слово может кому-то помочь узнать тайны ядерного оружия, а чем меньше людей их знает, тем лучше, потому что мы живем в очень уж неспокойном мире.

Первая и последняя тайны «Висмута»

20 августа 1945 года создается Специальный комитет. На одном из первых своих заседаний он принимает решение:

«1. Признать необходимым организовать в провинции Саксония (районы Анаберга, Фрейберга, Шнееберга, Иоагангеоргенштадта и др.) силами НКВД СССР предварительные геолого-поисковые работы по А-9.

Поручить т. Завенягину А.П. в 5-дневный срок сформировать для этой цели, снарядить всем необходимым оборудованием и командировать сроком на 2 месяца геолого-поисковую партию в составе 5 специалистов.

О результатах поисков доложить Специальному комитету…»

Аналогичное распоряжение было принято и по Северной Маньчжурии, однако поиски там урана (то есть «а-9») были не столь эффективны, как в Германии.

Может быть, именно 14 сентября 1945 года, когда вышел этот документ, считать днем рождения «Висмута»?

Впрочем, не будем форсировать события, тем более они сами по себе развивались столь стремительно, что подчас невозможно уследить за всеми деталями.

А-9 был найден в Саксонии, а потому в июле 1946 года появилось Саксонское горное управление. Здесь началась добыча урана, причем работы шли весьма успешно. 2 июля 1947 года было учреждено и зарегистрировано «Государственное акционерное Общество Цветной Металлургии «Висмут». Причем оно считалось Отделением аналогичного акционерного Общества, которое работало в Москве. Так что, когда сейчас говорят о «рыночных отношениях», то пионером их в России, бесспорно, был «Висмут». Сначала это было предприятие, которое числилось собственностью СССР, полученное в счет репарации с Германии.

До 1953 года «Висмут» был «чисто» советским предприятием, руководил им Специальный комитет, а затем Первое Главное управление при Совете Министров СССР.