Атомная бомба

Из воспоминаний М.А. Садовского: «Нигде, ни до ядерных испытаний, ни после них, я не видел столь дружной, я бы сказал, вдохновенной работы. Солдаты, научные работники, офицеры, рабочие, привезенные нами из ИХФ, делали все (может быть, и больше, чем могли) для окончания задания в срок. И работа шла: на поле уже красовались приборные башни, получившие название «гусей» за их форму, напоминающую гуся, сидящего на земле на поджатых лапах с поднятой шеей и вытянутым вперед трехметровым клювом. В клюве размещался измеритель давления ударной волны, а под треугольным туловищем располагался подземный каземат с осциллографами, аккумуляторами и устройствами автоматики. В лабораторных корпусах в полигонном городке на берегу Иртыша одна за другой вводились в строй лаборатории: оптики, механического действия, проникающих излучений, автоматики и другие».

Но не все шло гладко…

«Великии перелом»

Историки привыкли считать, что «великий перелом» в судьбе «Атомного проекта СССР» наступил в августе 1945 года, сразу после взрывов в Хиросиме и Нагасаки. Мол, именно тогда во главе «Проекта» встал Берия, и все силы государства были брошены на создание атомной бомбы.

Однако это не совсем так. Безусловно, взрывы в Японии способствовали тому, что главным для Сталина стало именно создание ядерного оружия. Однако «великий перелом» в «Проекте» случился раньше — в конце 1944 года. Государственный Комитет Обороны принял 3 декабря Постановление № 7069 сс «О неотложных мерах по обеспечению развертывания работ, проводимых Лабораторией № 2 Академии наук СССР».

В этом документе речь шла о качественно новом отношении к атомной проблеме. Готовил его в основном Л.П. Берия, который после изучения всех сторон «Атомного проекта» пришел к нерадостному выводу, что дела обстоят из рук вон плохо. В. М. Молотов как руководитель «Проекта» со своими обязанностями не справился. Это стало ясно как ему самому, так и Сталину.

В постановлении предусматривались неотложные меры по резкому усилению работ, проводимых Лабораторией № 2. Тут и строительные дела, и концентрация сил ученых, и обеспечение зданиями и сооружениями, и выделение материалов, и личная ответственность народных комиссаров, которые должны безотлагательно выполнять требования и запросы Лаборатории № 2. Символичен последний пункт этого Постановления: «10. Возложить на т. Берия Л.П. наблюдение за развитием работ по урану».

Официально Берия возглавит «Атомный проект СССР» через девять месяцев — в августе 45-го, но тем не менее можно считать, что после выхода Постановления № 7069 сс именно он нес перед Сталиным ответственность за все, что связано с атомной бомбой.

Сколько у нас физиков

Физиков катастрофически не хватало. Они нужны были как в новых лабораториях, которые создавались в Академии наук, так и в промышленности. А потому ГКО обязал ЦСУ Госплана СССР провести учет специалистов-физиков, которые есть в стране. Школьные учителя в число «специалистов» не входили…

Это был конец войны, до Победы оставался всего лишь месяц, а потому Государственный Комитет Обороны распорядился физиков с передовой отправлять в тыл, и о каждом из них дать подробную информацию.

Оказалось, что в стране 4212 специалистов-физиков. Из них половина закончило университеты, четверть — институты и столько же педагогические институты.

К сожалению, физиков, специализирующихся по атомному ядру, среди них не было.

И тогда ГКО принимает поистине «историческое» решение: экстренно подготовить физиков, которые могут работать в «Атомном проекте». Пройдет совсем немного времени, и именно эти специалисты составят костяк Арзамаса-16 и Челябинска-70, Семипалатинского полигона и других ядерных центров. Но пока в Постановлении № 7572 сс/ов значатся такие строки: