Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

– Считайте, что вы таки дождались этих самых главных сил. Кстати, может, вы знаете – это все-таки война или наши вожди опять затеяли какой-нибудь освободительный поход с вводом войск на территорию сопредельного государства? А то мы тут четвертый день жизни кладем, но никто до сих пор толком не объяснил, зачем и какой у нас план…

– Вы, майор, нашли у кого про это спросить, – горько усмехнулась старший лейтенант Смыслова. – Я же обычный офицер разведки, а не Дмитрий Федорович Устинов. Не знаю я планов Генштаба. Вам-то что беспокоиться, танкисты? Ведь все равно делаете то, что прикажут. А по нашим ближайшим задачам скажу так…

И она взяла два листка из вскрытого пакета. А точнее – карту Бельгии и план какого-то объекта.

– Значит, так. Насколько я знаю, сейчас на этом направлении наши войска уже вошли на территорию Бельгии. Главные силы движутся на Льеж и далее по двум расходящимся направлениям, на Варем и Брюссель и южнее от Льежа на Намюр. Льеж, судя по слышанным мной радиопереговорам, скорее всего уже занят. А нас интересует другое направление – севернее, мимо Льежа на Хасселт и Хантален, южнее Альберт-Канала, который на наших картах обозначен как «канал Альберта». Вот сюда.

И она ткнула пальцем в карту.

– То есть мы должны выйти вот сюда? И к какому конкретно времени, ведь это около сотни километров?

– Как можно скорее, или сегодня к вечеру, или, крайний срок, завтра к утру.

– Опять гонки? В соответствии с чьими-то предвоенными планами? А вдруг нас по дороге ждет, скажем, целая танковая дивизия противника и прорываться туда придется с боем?

– Майор, что вам непонятно? Приказы нам отдают более-менее четкие и ясные. А коли уж мы с вами, майор, солдаты – их надо выполнять.

– Да были бы приказы. И все-таки хотелось бы знать, почему именно туда и зачем такая спешка?

– Тут вы правы, майор, – сказала старлейша, доставая из кармана помятую пачку «Лаки Страйк». Импортного курева мы в виде трофеев за эти дни набрали уже изрядно, и кое-что в западных марках сигарет наши солдатики начали понимать. Она щелкнула зажигалкой (зажигалочка, кстати, была не из дешевых, по-моему, натуральная «Зиппо» или что-то типа того – такая бы сделала честь и любому московскому фирмачу) и закурила. – Неизвестность на войне хуже всего… Будете, майор? – спросила она, протягивая сигареты мне.

– Нет, я некурящий, – усмехнулся я. – А начинать теперь уже смысла совсем нет.

– Это точно, – сказала Смыслова, несколько картинно выдыхая табачный дым. – Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет… В общем, в главном вы, майор, правы. В этой спешке нет ничего хорошего. Но кроме вашего сводного отряда во всей округе наших незадействованных на направлении главного удара войск, похоже, нет, а ждать выдвижения второго эшелона времени нет. А поскольку вы все эти дни, как я понимаю, просто наступали вдоль дорог, с востока на запад, отражая контратаки противника, основная вводная будет привычная для вас и в то же время совершенно новая. Вас, майор, кстати, не коробит от некоторой несообразности в плане субординации?

– В смысле?

– Ну, я старший лейтенант, а вы майор. То есть получается, что старший по званию выполняет приказы младшего по званию. Если вам это неприятно – лучше сразу скажите.

– Да нет, какие возражения. Мы же сейчас не на командно-штабных учениях, где какой-нибудь пузатый «бог войны» в маршальских погонах водит по карте указкой, свита в надраенных до зеркального блеска сапогах внимает не дыша, а все прочие вокруг побриты-пострижены-покрашены и посыпаны песочком… Я, конечно, совсем не так представлял себе «гонца из штаба» – честно говоря, думал, что это будет привычный офицер связи, но что есть, то есть. По-моему, вы как профессиональная шпионка явно лучше меня знаете местность, язык и прочие здешние условия. У меня сейчас в живых остались одни сплошные ваньки-взводные, командиры ротного и батальонного уровня. Стреляют они, конечно, метко, приказы выполняют четко, но дальше выстрела прямой наводкой ничего не видят. Как слепые котята, хотя это лучшие в Советской армии, а может, и во всем мире, танкисты…

– Слушай, майор, кончай «выкать», а? – вдруг предложила Смыслова. – Давай на «ты», а? А то, очень может быть, помирать вместе будем, и получится как-то не по-русски и не по-людски…

– И как вас… то есть, тьфу, тебя тогда называть?

– По имени. Или по званию. Ты, значит, Андрей. А по отчеству?

– Семенович. Андрей Семенович.

– Вот и здорово, Андрей, – улыбнулась шпионская старлейша и протянула мне руку. – А я Оля.

– Ну вот что, Оля, – сказал я, слегка пожав ее пятерню с остатками маникюра своей изрядно огрубевшей среди танкового железа лапой. – Так какая все-таки будет эта новая вводная?

– Вот этот район видишь? – спросила она, гася сигаретный бычок в найденном здесь же на стойке толстостенном стакане.

Я наклонился над прилавком, глядя, куда именно указывает ее палец на карте Бельгии. Уже почти рассвело, и в магазинчике стало совсем светло.