Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

В этот момент со стороны стоявшего рядом с моим «Т-72» тетявкинского «БТР-60ПУ» (он не только на марше, но и в бою старался держаться вблизи моей машины, хотя в плане уязвимости «шестидесятка» на фоне «Т-72» – просто большая консервная банка с красивыми катерными обводами) ленивой походкой никуда не торопящегося человека вышла Смыслова, в туго перетянутом ремнем черном комбезе и начищенных сапогах, но без пилотки, симпатичная, умытая, причесанная и вроде даже слегка накрашенная. Подойдя ко мне поближе, она с интересом посмотрела сначала на полуголых членов моего экипажа (ребятишки при ее появлении слегка стушевались, при этом Прибылов, похоже, налил воды себе в правый сапог), а потом на радугу и с несколько философической интонацией высказала общую, видимо, мысль:

– Ну что, я смотрю – и жизнь хороша, и жить хорошо?

– А хорошо жить еще лучше, – ответил я цитатой из того же фильма.

– В смысле? – уточнила Смыслова.

– Да вот, сидим мы с тобой тут, у самых ворот Антверпена. Уже, считай, ветераны, прошедшие с боем на гусеницах всю Западную Германию и пол-Бельгии, а эти вот, еще толком не нюхавшие пороха «красавцы», которые до сегодняшнего дня тащились в обозе позади нас, сейчас с ходу займут Антверпен, а потом рванут и дальше, к Брюгге, Остенде и самому что ни на есть Ла-Маншу…

– А тебе что – обидно или завидно? – спросила Ольга. – Хочешь сказать, что еще не навоевался?

– Да боже упаси. На всю оставшуюся жизнь я лично навоевался еще раньше, в желтой, очень жаркой Африке. А слегка обидно мне только за то, что, если когда-нибудь потом у нас в Союзе таки начеканят медалей за взятие или освобождение всех этих Боннов, Антверпенов, Брюсселей и Роттердамов (что, на мой взгляд, конечно, очень сомнительно), мы с тобой их вряд ли получим. Ведь конкретно мы не брали штурмом ни Бонн, ни прочие крупные города на нашем пути, а просто старались хорошо делать свою работу и выполнять приказы, продираясь сквозь контратакующие натовские танки. И ладно, что хоть сегодня у нас безвозвратных потерь не было…

И действительно, десант мы сегодня ранним утром выручили ценой всего четырех раненых и одной сгоревшей «БМП-1» (в которую попал явно случайный снаряд из 76-мм пушки бельгийскго легкого танка «Скорпион»), чей экипаж сумел спастись.

– По-моему, не станут у нас по этому поводу каких-то специальных медалей чеканить, – согласилась Ольга и тут же уточнила: – Война-то пока что получается какая-то откровенно полусекретная…

– Это точно, – сказал я тоном товарища Сухова из «Белого солнца пустыни» и добавил: – Во! Чего я вспомнил-то! Кстати говоря, товарищ капитан, а мы ведь твое очередное офицерское звание так и не обмыли…

– Скорее уж внеочередное, и потом некогда же было, – развела руками Смыслова. – А вообще-то я с радостью, хоть сейчас, только ведь нечем обмывать. В пределах видимости магазинов или кабаков что-то не видать, а эти брошенные трейлеры битком набиты всякой фигней, вроде мебели и стройматериалов…

Интересно, когда это она успела проверить содержимое трейлеров? Или это у нее профессиональное? Нет, выходит, все-таки правильная девушка эта ГРУшная диверсантка по имени Оля, раз не стала мне с места в карьер лекции о моральном облике советского офицера и вреде алкоголя читать, как некоторые.

Я вопросительно посмотрел на свой уже закончивший умывание и натянувший чистые запасные комбезы «экипаж машины боевой», который с явным интересом втихаря слушал наш разговор.

– Так ведь нет же ничего, товарищ командир, – скорчил невинную рожу Черняев. – Разве что вот…

Он метнулся в башенный люк танка и, покопавшись какое-то время в боевом отделении, извлек явно откуда-то из своей потаенной нычки высокую пол-литровую жестяную банку с колечком на крышке и яркой этикеткой.

– Только вот это, – сказал он как-то виновато, протягивая банку мне. – Главное, что мы еле выцыганили две банки у этих чмырей из хозвзвода, а они нас, похоже нае… то есть накололи, редиски. На банках вроде написано «Пиво», а как попробовали – на вкус вообще непонятно что – и не крепкое ни фига, то ли пиво, то ли вообще несладкий лимонад. Гадство какое, блин, извините, товарищ командир…

Это, стало быть, пока я, весь в мыле, руковожу сражениями, мои верные подчиненные где-то добывают и тут же успевают попробовать пусть и слабый, но все-таки алкоголь. А я, заметьте, про это ни сном ни духом. Непорядок, если вдуматься…

– А можно взглянуть? – попросила Ольга. Я протянул теплую банку ей.

– Так оно же ароматизированное, с лимонным вкусом, – усмехнулась Смыслова, рассматривая банку. – Вот тут же, пониже слова «Пиво», мелкими буковками написано…

– А мы в иностранных языках не очень, товарищ разведчица, – ответил Черняев слегка обиженно. По лицам его и Прибылова я понял, что «чмыри из хозвзвода» теперь сильно пожалеют об этой негоции…

– Плохо, что вы в языках не очень, – сказала Ольга укоризненно, возвращая ему банку. – Пробелы в образовании имеют обыкновение давать о себе знать в самый неподходящий момент…