Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО

– Ты дослушай сначала. Короче, этот мужик хоть и слегка заикался, но все же кое-что рассказал. В общем, они с подружкой потащились в тот подвал за этим самым, ну, ты, короче, понял зачем. Подвал там, кстати, был вполне чистый, по углам не насрано, полы цементные. Значит, разделись они и давай то-се. В подвале, понятное дело, темно. И они, естественно, не заметили, что где-то там, на полу, электрический провод был, то ли с потолка свалился, то ли еще как. Проводка, понятное дело, ветхая, гнилая, но ток в ней, что характерно, был. В общем, обычное дело – мужик снизу, баба сверху. Мужик маленько сдвинулся и спиной – прямо на этот провод. Его, естественно, тут же шибздануло, да так чувствительно, что буквально искры из глаз, не зря же он, когда мы пришли, слегка заикался. А ток через него в бабу – хренак! А она возьми да и обосрись, да еще и лежа или сидя прямо на нем, практически в самый ответственный момент…

– Ну, это ты точно врешь, Витюша.

– Ни фига не вру. Тебе, Саня, любой самую малость понимающий медик скажет, что одна из естественных реакций при ударе электрическим током – как раз наложить в штаны. Можешь хоть у нашего санинструктора спросить.

– Нашел, блин, медика. Одно слово – «шпрыц». Полтаблетки от головы, полтаблетки от жопы… И что потом?

– А ничего. Мы, конечно, хотели «скорую» вызвать, да мужик сказал, что не надо. Оно и понятно – город маленький, если кто-то, вроде ментов или травмпункта, узнает, потом позору не оберешься. Ну, заткнули мы ноздри – и деру оттуда. Зато потом, конечно, поржали от души над этими любовничками, когда представили, как он оттуда выбирался, отмывался и потом эту дуру искал. Элекстрическая любовь, блин-нах. И ведь, когда рассказываю, народ не верит, как и ты, Саня, сегодня. Хотя это чистая правда…

Сидящие вокруг старшего сержанта морпехи покачали головами, что можно было понять как выражение восхищения.

– А вот мой дядя рассказывал, у них в морге был случай… – встрял в разговор молодой белобрысый сержант Рюмик.

– Стоп, – сказал Гасилин и уточнил: – Боря, твой дядя – он вообще кто?

– Что значит «кто»?! Патологоанатом, естественно…

– А-а, ну тогда понятно, они ребята своеобразные. И что за случай?

– Короче, приезжает к ним в Елец из района, ну, то есть из одного то ли села, то ли поселка городского типа, то ли следователь, то ли участковый и привозит кусочек кости.

И спрашивает: мужики, а можете сказать, что это за кость? Ну, дядя с коллегами давай смотреть. А откуда кость-то, спрашивают. Да с топора отлепил, говорит. Ну, говорят, это кусок черепного свода. А если тебе точнее надо знать – иди протокол посмотри. Тот говорит – погодите, какой такой протокол? Ты чего, спрашивают, совсем того? Вскрытия, естественно, говорят ему. Если это действительно топор, то это же наверняка убийство и ты насчет покойника приехал. Господь с вами, говорит им этот следователь или участковый, какой покойник? Да он живее всех живых! Кто? – спрашивают. Вот этот самый, которому топором кусок черепа снесли?! Ага, говорит, этот самый. Его в больничке заштопали, и он вполне себе живой. Даже в себя пришел, только заговаривается иногда и названия некоторых предметов забывает. Вот так вот в жизни бывает, – закончил свой недлинный рассказ Рюмик.

– Это ж какую бестолковку надо иметь, – сказал Гасилин мечтательно, – чтобы вот так, топором со всего размаху – дырка в черепе, и при этом не до смерти!

Все вокруг с ним безоговорочно согласились…

А наверху, в высокой ходовой рубке «Джейрана», отцы-командиры в этот момент говорили совсем о другом.

– Кто у нас сейчас там, на берегу? – спросил сильно беспокоившийся за успех высадки командир 336-й бригады морской пехоты подполковник Шергеда у находившегося тут же капитана второго ранга Каплуненко, представлявшего штаб КБФ, – он должен был проконтролировать эту операцию и доложить об особенностях района ее проведения в штабе флота, еще до высадки основных сил. Оба офицера задумчиво разглядывали разложенную на столике карту, стараясь не мешать экипажу ДКВП заниматься прямыми обязанностями.

– Там у нас пара взводов с РПГ и легким стрелковым, – ответил кап-два, напряженно вглядываясь в уже появившиеся на горизонте, за лобовыми стеклами рубки, между башенок двух носовых артустановок, смутные очертания датского берега. – Разведку еще ночью высадили, с подводных лодок. Они докладывают, что в районе нашей высадки противника, как такового, нет. Да и гражданского населения мало – на них же ночью с ГДР облако от ядерного взрыва сдуло, вот они, похоже, драпанули или попрятались. Ты там со своими ребятами тоже смотри в оба – мало ли где вся эта радиоактивная дрянь осесть успела… Но это ладно – три часа назад в центре этого чертова острова Зеландия, восточнее Сорё, выбросили наш парашютный десант. Батальон ВДВ с тремя БМД и минимумом тяжелого вооружения.

– Зачем? – спросил Шергеда, который до этого момента был совершенно не в курсе про этот самый воздушный десант.