Атомный аврал

Через полтора месяца в Москве на ул. Ново-Рязанская начал работу первый состав ПГУ, состоящий из 400 человек. Заседания Технического совета доставляли Ванникову больше огорчений и переживаний, чем удовлетворения. Борис Львович был удручен тем, что почти ничего не понимает из того, о чем говорили ученые. Как официальный председатель Технического совета Ванников принимал участие во всех заседаниях и первое время испытывал совершенное смятение от полного непонимания обсуждаемых проблем.

Из воспоминаний Ваникова:

«Вчера сидел с физиками и радиохимиками из Радиевого Института. Пока мы говорим на разных языках. Даже точнее, они говорят, а я глазами моргаю: слова будто бы и русские, но слышу я их впервые, не мой лексикон.

Мы инженеры, привыкли все руками потрогать и своими глазами увидеть, в крайнем случае микроскоп поможет. Но здесь и он бессилен. Атом всё равно не разглядишь, а тем более то, что внутри него спрятано. А ведь мы должны на основе этого невидимого и неощутимого заводские агрегаты построить, промышленное производство организовать».

Заседания Совета иногда носили сумбурный характер бесполезных дискуссий, напоминавщих Курчатову «научную» говорильню в довоенной Урановой комиссии под председательством академика Хлопина. Более успешно и организованно включилось в работу 9-е Управление НКВД…

В сентябре 1945 года в Среднюю Азию на урановые рудники была направлена комиссия под руководством известного геолога Антропова. Берия поручил ему разобраться на месте с состоянием дел и принять срочные меры по резкому увеличению объема добычи. Для немецких ученых, интернированных из Германии, в срочном порядке была начата организация четырех секретных научных лабораторий. Двух — на юге (в Грузии), одной — в Челябинской области и одной — в городе Обнинске Калужской области. Немцев было решено использовать в первую очередь в области разделения изотопов урана.

15 сентября 1945 года Завенягин подготовил решение СК о переводе тридцати лучших научных специалистов из НКВД в ПГУ с предоставлением им наиболее ответственных постов.

22 августа руководитель военной разведки телеграфировал полковнику Заботину, военному атташе в Оттаве и главе разведывательной сети ГРУ:

«Примите меры для организации получения документальных Материалов по атомной бомбе. Технические процессы, чертежи, расчеты».

Разведданные по атомной бомбе (АБ) поступали из Америки и Англии от добровольных помощников, сочувствовавших делу социализма и считавших недопустимой монополию США на ядерное оружие ещё с 1941 года. Источником информации были квалифицированные специалисты, не получавшие денежного вознаграждения за свою работу на советскую разведку. Да они и не нуждались в нем, поскольку были высокооплачиваемыми служащими своих стран. Их помощь СССР была искренней и бескорыстной. Наиболее ценным источником информации по АБ был коммунист, бежавший из Германии ещё в начале 30-х годов, талантливый физик, работавший у Оппенгеймера в лос-аламосской лаборатории, Клаус Фукс. Еще до испытания первой американской бомбы он передал СССР её чертежи и достаточно подробное описание принципа действия.

18 октября 1945 года нарком НКВД Меркулов направил в адрес Специального комитета дополнительные важнейшие данные по АБ, переданные Клаусом Фуксом: