Ацтек. Поверженные боги

— Слушай же, — сказал старый Сок. — Легенды гласят, что семь разных племен, среди них и твои ацтеки, когда-то очень давно покинули свою прародину Ацтлан, Край Белоснежных Цапель, в поисках более удобного для жизни места. Все семь племен были родственными, говорили на одном и том же языке, чтили одних и тех же богов, соблюдали одни и те же обычаи, и долгое время эта разношерстная компания путешествовала как одна большая семья. Но — да разве может быть иначе в столь долгом совместном путешествии такого количества людей? — между ними постепенно стали возникать разногласия и трения. По пути от общей массы отставали или отбивались сперва отдельные семьи или кланы — капули, а потом и целые племена. Некоторые, поссорившись с остальными, уходили прочь, другие, просто устав от нескончаемых скитаний, останавливались на приглянувшемся им месте и отказывались идти дальше. Кто из них что избрал и куда подевался, теперь сказать невозможно, за миновавшие с той поры вязанки лет многие из тех, начавших первое кочевье племен не раз распадались на более мелкие группы и расходились в разные стороны. Известно, что твои ацтеки продолжили путь на юг, туда, где нынче стоит ваш Теночтитлан, и вполне возможно, что вместе с ними до тех мест добрались и некоторые другие. Могу лишь сказать, что среди проделавших этот путь до конца не было нас — тех, кто теперь именуется чичимеками. Вот почему я и утверждаю, что когда твои ацтеки пересекли пустыню, они не оставили в ней ничего — ни складов, ни припасов, ни даже следа своего пребывания. Ничего, кроме нас.

Рассказ вождя звучал весьма достоверно, хоть и столь же неутешительно, как и утверждение моего прежнего спутника по имени Мясо, что слово «чичимеки» никак не связано с собаками и обозначает «краснокожий». Получалось, что вместо тайных складов и хранилищ, набитых ценным имуществом, я нашел лишь прорву нищих дикарей, набивавшихся мешикатль в родственники. Стараясь не думать о такой родне, я со вздохом заметил:

— И все же мне бы очень хотелось найти Адтлан.

Вождь Сок кивнул.

— Это далеко отсюда, — сказал он. — Как я уже говорил, семь племен проделали долгий путь, прежде чем начали разъединяться.

Взор мой обратился к северу, где, как мне говорили, простиралась еще более суровая, безграничная пустыня, и у меня вырвался стон:

— Аййа, значит, мне все-таки придется тащиться через эту проклятую, душную, пыльную, безжизненную землю!

Старик проследил за моим взглядом, а потом недоумевающе спросил:

— Зачем?

Вероятно, вид у меня тоже был озадаченный, ибо я никак не ожидал столь дурацкого вопроса от человека, показавшегося мне довольно умным.

— Как это зачем? — вырвалось у меня. — Ведь ацтеки пришли с севера, куда же мне еще идти?

— Север — это не место, — пояснил он, как будто я был тупицей. — Это направление, и к тому же неточное. Ты и так уже зашел слишком далеко на север.

— Это что же получается? — вскричал я. — Значит, Ацтлан позади меня?

Мой испуг вызвал у него смешок.

— Позади, вблизи и вдали.

— Да уж, такие направления никак нельзя назвать точными, — буркнул я.

— Путешествуя по пустыне, — продолжил старик, все еще посмеиваясь, — ты постоянно придерживался северо-западного направления, но как раз на запад забирал недостаточно. И возможно, не будь ты сбит с толку понятием «север», то нашел бы Ацтлан уже давным-давно. Кстати, для этого не обязательно было бросать вызов пустыне и покидать плодородные земли. — Услышав это, я издал приглушенный стон.

Вождь продолжил: — Согласно преданиям отцов моих отцов, наш

Ацтлан находился где-то юго-западнее этой пустыни, на берегу великого моря, и, конечно, Ацтлан был только один. Однако, покинув его, наши предки, в том числе и твои, за вязанки лет странствий описали множество кругов. Вполне возможно, что последний переход ацтеков, тот, который остался в легендах мешикатль, действительно привел их туда, где теперь находится Теночтитлан, непосредственно с севера. Тем не менее путь в настоящий Ацтлан должен пролегать оттуда почти строго на северо-запад.

— Значит, я должен возвращаться назад, на юго-запад?.. — пробормотал я, пожалев об унылых месяцах, проведенных в пустыне, и об утомительных долгих прогонах, о грязи, покрывшей меня с головы до ног, и о невзгодах, которые мне пришлось вынести.

Старый Сок пожал плечами:

— Я этого не говорил. Просто, если ты намерен продолжать свои поиски, тебе незачем идти на север. Ацтлана там точно нет. Там вообще ничего нет, кроме пустыни, такой огромной и безжизненной, что в ней не может жить даже столь закаленный народ, как марими. Даже краткие вылазки в ту пустыню могут совершать только йаки, ибо они еще более жестоки, чем эта земля.

— Наслышан я об этих йаки, — промолвил я с печалью, пробужденной воспоминаниями. — Ты прав, вождь Сок, пожалуй, мне следует повернуть назад.

— Иди вон туда.

Он указал на юг, где Тонатиу уже опускался на не укрытое покрывалом ложе позади тех самых неразличимых серо-белых гор, которые сопровождали меня на протяжении всего пути через пустыню, но всегда оставались в недосягаемом отдалении.