Ацтек. Поверженные боги

— Если бы все знамения истолковывались правильно и своевременно, — злобно процедил Мотекусома, — я бы еще два года назад начал возводить на побережье крепости и размещать там гарнизоны.

— А нужно ли это? — возразил Несауальпилли. — Если чужаки все-таки решат нанести удар там, то пусть его и примут на себя рассеянные по мелким поселениям майя. Однако по всему видно, что эти люди способны напасть с моря, а стало быть, они с равным успехом могут высадиться в любой точке побережья — на востоке, севере, западе или юге. Ни один народ не в состоянии укрепить все берега, но вот действуя сообща, так, чтобы каждое племя прикрывало свой участок береговой линии, это осуществить можно. Тебе лучше не распылять силы, а сосредоточить их ближе к дому.

— Ты так считаешь? — воскликнул Мотекусома. — А что лучше сделать тебе?

— А я к тому времени, когда нашим народам придется столкнуться с этой напастью, уже умру, — спокойно ответил Несауальпилли, зевнув и небрежно потянувшись. — Так говорят мои прорицатели, и я благодарен им, ибо это дает мне возможность провести немногие оставшиеся дни в мире и покое. Отныне и до моей смерти я больше не буду вести войн. Не будет этого делать и мой сын Черный Цветок, когда взойдет на трон.

Только представьте мое положение: я, как дурак, стоял рядом с двумя правителями. Такой разговор явно не предназначался для моих ушей, обо мне просто забыли, но уйти без приказа было нельзя.

Мотекусома уставился на Несауальпилли, и лицо его помрачнело.

— Ты собираешься вывести Тескоко и свой народ аколхуа из Союза Трех? О мой благородный друг, мне бы очень не хотелось произносить такие слова, как «предательство» и «трусость».

— Вот и не произноси, — отрезал Несауальпилли. — Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что мы не должны растрачивать силы в мелких сварах, лучше поберечь их для отражения будущего вторжения. Причем я говорю сейчас не только о наших двух государствах, но и обо всех народах, населяющих эти земли. Следует положить конец вражде и раздорам и объединить наши армии, иначе просто не выстоять против общего врага. На это указывают все многочисленные знамения, и именно так толкуют их мои мудрецы. Я просто сказал, как намерен действовать в оставшееся мне время. А потом и Черный Цветок продолжит мое дело, способствуя примирению народов, дабы все мы могли отразить нападение чужеземцев совместно.

— Может быть, для тебя и твоего малохольного наследника это и подходит, — отозвался Мотекусома, — но мы-то мешикатль! С тех пор как мы добились превосходства в Сем Мире, наши воины всегда сражались на чужой земле, и никто еще не ступал на нашу без нашего на то дозволения. Так было, есть и будет всегда, даже если нам суждено сражаться в одиночку против всех народов на свете — известных или неизвестных, если все наши союзники бросят нас или обернут свои мечи против Мешико.

Меня, признаться, слегка задело, что Несауальпилли ничуть не обиделся на это неприкрытое выражение презрения. Но он лишь с печальным видом промолвил:

— Позволь рассказать тебе одно предание, мой высокий друг. Возможно, в Мешико эту историю и не помнят, но ее можно прочесть в архивах Тескоко. Согласно этой легенде, когда ваши предки ацтеки впервые решились выйти за пределы своей северной родины Ацтлана и отправились в поход, который продолжался целый год и закончился в Теночтитлане, они не знали, какие препятствия могут встретиться им на пути. Но не исключали возможности, что вполне могут столкнуться со столь многочисленными и враждебными народами, что им придется возвращаться обратно в Ацтлан. Поэтому на всякий случай ацтеки обеспечили себе быстрый и безопасный отход. В восьми или девяти местах, на привалах между Ацтланом и здешним озерным краем, они собрали и спрятали обильные запасы оружия и припасов. Случись им отступать, они могли бы не беспорядочно улепетывать со всех ног, но спокойно отводить прекрасно вооруженных и накормленных воинов. Пожалуй, ацтеки даже вполне могли бы задержаться в одном из таких пунктов, чтобы отразить натиск преследователей.

Мотекусома слушал гостя в изумлении. Он такого предания явно не знал. Впрочем, и я тоже. Несауальпилли заключил: