Ацтек. Том 2. Поверженные боги

Последний корабль отбыл обратно, имея на борту не только необходимое количество лодочников, но и одного из воинских командиров, которому, очевидно, было доверено доставить золото и прочие подарки в Испанию и вручить официальный отчет Кортеса королю Карл осу. Этим человеком оказался тот самый младший вождь Алонсо, которому досталась Ке-Малинали, но, конечно, отправляясь в плавание, он не взял ее с собой. Малинцин, как все чаще называли ее окружающие, это ничуть не огорчило, ибо она тут же превратилась из простой переводчицы в наложницу Кортеса.

С ее помощью вождь испанцев обратился к тотонакам с речью. Он сказал, что посланный в Кастилию корабль непременно вернется с королевским указом о повышении его в ранге, ибо он давно уже заслужил право именоваться не просто капитаном, а генерал-капитаном. Пока же, в ожидании дальнейших повелений своего короля, он вознамерился дать Кем-Анауаку, Сему Миру, новое название. Кортес заявил, что отныне прибрежные земли, уже находящиеся под его властью, равно как и все те, которые он к ним еще присоединит, будут именоваться генерал-капитанство Новая Испания. Конечно, эти испанские слова, которые передал нам куимиче, говоривший с невообразимым акцентом тотонака, ничего для нас не значили. Однако дело не в названии. Важно было, что этот Кортес, сумасшедший он или, как я подозреваю, просто невероятный наглец, действующий по наущению честолюбивой любовницы, уже самонадеянно заявил свои права на безграничные земли Сего Мира и на власть над бесчисленными народами, которых он даже в глаза не видел. Выходит, он не сомневался, что победит их в бою или сумеет покорить еще каким-то способом! Кортес претендовал на власть над всеми землями, в том числе и над нашими! На власть над всеми народами, включая и мешикатль!

— Ну, если уж это не объявление войны, чтимый брат, — воскликнул вне себя от возмущения Куитлауак, — то я не знаю, чего ты еще собираешься ждать?

— Но мы ведь не получали от Кортеса военных даров или иных подобающих знаков, символизирующих начало войны, — возразил Мотекусома.

— Ты предлагаешь подождать, пока он разрядит одну из тех громовых пушек в твое ухо? — дерзко вопросил Куитлауак. — Неужели не понятно, что Кортес не имеет ни малейшего представления о наших правилах и обычаях? Возможно, белые люди, желая затеять войну, не направляют к противнику посольство с дарами, а просто заявляют притязания на его владения. Похоже, что именно так они и поступили. Так давайте же научим этого выскочку хорошим манерам. Хватит одарять его золотом, пора послать Кортесу военные дары, оружие и знамена. Надо спуститься к побережью и сбросить этого несносного хвастуна в море, откуда он и явился.

— Успокойся, брат, — сказал Мотекусома. — До сих пор этот человек не тронул в наших краях никого, кроме презренных тотонаков, так что от него больше шуму, чем вреда. Как я понимаю, Кортес может до бесконечности торчать на том берегу, распуская перья и принюхиваясь к тому, откуда дует ветер. Мы же не станем торопиться, а подождем, пока он перейдет от слов к делу. Может, все это не так уж страшно.

IHS

S.C.C.M

Его Священному Императорскому Католическому Величеству императору дону Карлосу, нашему королю и повелителю

Высокочтимому Государю и нашему Августейшему Покровителю из города Мехико, столицы Новой Испании, накануне праздника Преображения в год от Рождества Христова одна тысяча пятьсот тридцать первый, шлем мы наш нижайший поклон.

После получения Вашего Высочайшего указания о прекращении компилирования известной хроники, а также в связи с тем, что с учетом прилагаемых ниже страниц она наконец представляется нам вполне завершенной и даже сам ацтек заявляет, что ему нечего больше нам поведать, мы прилагаем к сему письму заключительную часть его рассказа.