Ацтек

Расстояние между селениями он обозначил в мерах длины, принятых у рарамури. Как назывались эти меры, я уже забыл, но помню, что оно соответствовало примерно пятнадцати долгим прогонам мешикатль или такому же количеству ваших испанских лиг. Причем речь шла о расстоянии по прямой, хотя в действительности (поскольку дорог в этом лесистом и горном краю не было) бегуны вынуждены были следовать извилистыми тропками, пробираясь между оврагами и утесами. По моим прикидкам выходило, что попасть из одного населенного пункта в другой можно было, лишь пробежав около пятидесяти долгих прогонов. Однако Тес-Дзиора как ни в чем не бывало заявил:

– Чтобы пробежать от одной деревни до другой, подгоняя при этом перед собой всю дорогу деревянный мячик, хорошему бегуну требуется один день и одна ночь.

– Да что ты говоришь?! – воскликнул я. – Невозможно преодолеть расстояние, равное расстоянию от города Теночтитлана до далекой деревни Керетаро в земле пуремпече, за столь короткое время. Да еще половину этого расстояния пробежать в ночной темноте! Подгоняя перед собой деревяшку! Невозможно!

Конечно, Тес-Дзиора ничего не знал ни о Теночтитлане, ни о Керетаро, ни о разделявшем их расстоянии. Он просто пожал плечами и сказал:

– Если ты считаешь, что это невозможно, Су-Куру, ты должен отправиться с нами посмотреть, как это делается.

– Как я могу с вами отправиться? Для меня-то это уж точно невозможно!

– Тогда проделай только часть пути и подожди нашего возвращения, чтобы потом проводить домой. Поскольку ты не принадлежишь к бегунам нашей деревни, в этом не будет никакого обмана, даже если ты не побежишь на рараджипури босым, как мы.

– Обмана? – удивился я. – Ты хочешь сказать, что у вас там есть определенные правила?

– Не так уж их и много, – ответил мой товарищ с самым серьезным видом. – Наши бегуны отправятся отсюда сегодня днем, в тот самый момент, когда Дед Огонь, – последовал жест, – прикоснется своим ободом к верхнему краю вон той горы. Наши соперники из Гуачо-Чи рассчитают время тем же способом и выбегут навстречу одновременно с нами. Мы побежим к Гуачо-Чи, они побегут к Джуаджий-Бо. Где-то на полпути мы встретимся и обменяемся шутками, подначками и насмешками.

– Какими еще шутками? – Ну, когда бегуны из Гуачо-Чи прибегут сюда, наши женщины будут предлагать им освежиться, подкрепиться, отдохнуть… короче говоря, пустят в ход всяческие уловки, чтобы задержать наших соперников подольше. Точно так же их женщины попытаются обхитрить и нас, но, будь уверен, с нами это не пройдет. Мы повернем назад и продолжим бег, пока не вернемся к себе. Но к тому времени Дед Огонь будет снова касаться той горы, или опускаться позади нее, или находиться на некотором расстоянии над ней, так что мы соответственно сможем рассчитать наше время бега. Жители Гуачо-Чи сделают то же самое, после чего мы пошлем гонцов, обменяемся результатами и таким образом узнаем, кто же победил в этом состязании.

– Полагаю, – сказал я, – что после стольких усилий победители получат достойную награду?

– Какую награду? За что? – Как? Вы проделываете все это даже не ради награды? Просто невероятно! Вы не преследуете при этом никакой цели, кроме как, валясь с ног от усталости, приковылять назад, к своим пещерам и женщинам? Во имя трех ваших богов, скажи мне, почему вы это делаете?

Тес-Дзиора снова пожал плечами: – Да просто потому, что это получается у нас лучше всего. Я не стал с ним спорить, ибо понимал, что тут бесполезно приводить разумные доводы. Однако позднее, хорошенько подумав над ответом Тес-Дзиора, пришел к выводу, что он, может быть, не такой уж и бессмысленный, как показалось мне поначалу. И то сказать, разве я сам смог бы привести лучший довод, вздумай кто-то допытываться у меня, с чего это я так долго и упорно изучал искусство письма?

Полноправными участниками рараджипури были избраны шестеро крепких мужчин, лучшие бегуны Джуаджий-Бо. Всех шестерых, в числе которых был и Тес-Дзиора, еще до начала состязания накормили снимающим усталость джипури и снабдили в дорогу мешочком с водой и горшочком пиноли, которым им предстояло питаться на ходу, отщипывая по кусочку и почти не замедляя бега. А еще к поясам их набедренных повязок было привязано несколько маленьких высушенных тыкв, с камушками внутри. Перестук этих камушков должен был помешать им заснуть на бегу.