Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Следует добавить то, что пытаться атаковать союзников под Ольмюцем было также крайне рискованно. Ольмюц был хорошо вооруженной крепостью, а позиция, которую занимали союзные войска, исключительно выгодна для обороны. «Армия... была размещена на позиции за деревней Олыпау... Местность... представляла большие выгоды. Позиция опиралась на гряду высот... так, что можно было на целое лье вперед видеть, что делает неприятель. Эти возвышенности со стороны фронта имели пологие склоны, так что артиллерийский огонь с них был бы очень эффективным. Позади позиции находились широкие, но не глубокие овраги, удобные для того, чтобы скрыть в них резервы... На гребне холмов были господствующие высоты, на которых многочисленная артиллерия союзников могла быть употреблена с большим успехом. Болото прикрывало правое крыло и часть центра; река Блата текла вдоль фронта у подножия высот... В общем, местность повсюду препятствовала наступающему и имела выгоды для обороняющегося, причем последнему она предоставляла удобные проходы для производства контратаки»¹.

Трудно было надеяться одержать сокрушительную победу, атакуя численно превосходящую армию на подобной позиции. Скорее всего, Наполеону удалось бы отбросить союзников ценой огромных потерь. Такая победа все равно оказалась бы бесполезной. Союзная армия получила бы через несколько дней огромные подкрепления, а французы — еще более обескровлены.

Но не только победа, но сам факт того, что союзники дадут сражение, вызывал неуверенность. Русско-австрийская армия могла отступить еще на несколько переходов и еще более растянуть и без того длинную коммуникационную линию французов.

Поэтому перед императором со всей остротой встал вопрос, что делать дальше. План, который принял Наполеон в этой обстановке, выдающийся французский историк Колен назвал «планом императора для кампании в Моравии». Согласно Колену, этот план можно резюмировать следующим образом: избрав пассивную форму действий, спровоцировать союзников на преждевременное наступление и нанести сокрушающий контрудар по их обходящему южному крылу.

Колен цитирует фразу Наполеона: «В Моравской кампании император понял, что русские, не располагая выдающимся главнокомандующим, должны были считать, что путь отступления французской армии идет на Вену. Они должны были придавать большое значение тому, чтобы перерезать эту дорогу» ². И заключает следующее: «Когда союзники примут решение двинуться, чтобы атаковать нашу армию, Наполеон должен был собрать все свои войска у подножия гор на пространстве одного квадратного лье. Он собирался сделать практически невозможным обход его слева (с севера), трудной атаку с фронта, однако стремился вызвать в неприятеле желание обойти его с юга. Этот соблазн должен был быть столь естественным и сильным, что он считал, что противник не сможет удержаться от подобного искушения... Если союзники двинутся, чтобы обойти его справа... он ударит во фланг вражеским колоннам на марше и отбросит их к югу»³

.

Таким образом, Наполеон не просто готовился контратаковать неприятеля, но знал почти что точно, где союзники будут его обходить и как и куда он нанесет им стремительный удар. К сожалению, выводы даже такого знаменитого и хорошо информированного историка, как Колен, базируются не на документах, предшествовавших Аустерлицкой битве, а на заметках императора к реляции Кутузова, написанных, разумеется, много месяцев спустя после описываемых событий. Сотни других историков, писавших о грандиозной битве в Моравии, действовали по такому же алгоритму. Так называемый план Моравской кампании целиком и полностью основывается на источниках, исходящих от пусть даже очень хорошо информированных людей, но написанных после сражения, зачастую спустя многие годы. К этому времени уже давно сложилась легенда, согласно которой Наполеон предвидел все до мельчайших деталей и точно предугадал все, что сделает неприятель. В самой гипертрофированной форме это видение событий можно встретить в ряде популярных произведений и, в частности, в кино. В знаменитом фильме Абеля Ганса «Аустерлиц» Наполеон уже в Булонском лагере заявляет о том, что он разобьет неприятельскую армию под Аустерлицем! Навряд ли нужно доказывать, что император даже и отдаленно не мог себе представить, что ему придется воевать в Моравии, а название маленького городка, ставшего впоследствии знаменитым, ему тогда не могло прийти в голову.

Из существующих источников, написанных накануне битвы, можно заключить только одно: император понимал, что для французской армии невозможно далее наступать и потому необходимо любой ценой заставить перейти в наступление неприятеля до соединения всех его сил. Он так же хорошо знал, что его армия превосходит противника по своим маневренным качествам, а в ее рядах нет полководца, равного ему. Союзники неизбежно должны были совершить тот или иной просчет, и он не сомневался, что умело его использует. Вот и весь план Моравской кампании. Все остальное — это домыслы postfactum.