Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Не менее отчаянной была схватка за Сокольниц, где действовали прежде всего солдаты Фриана. «Я понял, что наступил решающий момент и нужно нанести последний удар, — писал в своем рапорте Фриан. — Я собрал 15-й легкий и бросил его снова вперед; я собрал затем 33-й линейный, развернул его фронт и обрушил его на левый фланг неприятеля. Полк бросился в атаку с яростью, опрокинул штыками все, что встало у него на пути. Повсюду была ужасная бойня. Отовсюду барабаны били атаку, неприятель был, наконец, опрокинут»⁷⁰. «По словам Пржибышевского и Селехова, — писал Михайловский-Данилевский, — «все вдруг смешались». Французы вломились в Сокольниц, отрезали путь отступления колонн и полонили раненого в начале дела, лежавшего в Сокольницком Замке генерал-майора Миллера» ⁷¹

.

В бою поблизости от Сокольница был полностью разгромлен Пермский мушкетерский полк. Он потерял убитыми, ранеными и пленными 1728 человек* и лишился шести орудий!⁷²

* Полк имел в строю по ведомости на 1 (13) октября 1805г 2209 человек. Можно предположить, что 2 декабря, с учетом потерь на марше, он насчитывал не многим более 2000 чел. Таким образом, Пермский полк потерял в битве при Аустерлице около 86 % своего состава!

Будущий генерал Лежен, тогда офицер генерального штаба, был послан императором к маршалу Даву и имел возможность увидеть Сокольниц сразу после взятия его французами. Наверняка страшная картина деревни, усыпанной трупами, загроможденной перевернутыми пушками и поломанными зарядными ящиками надолго осталась в памяти автора: «Большая улица Меница (автор так ошибочно называет деревню Сокольниц) длиной 400—500 шагов и очень широкая была полностью завалена убитыми и ранеными обеих армий, лежащими один на другом. Было почти невозможно проехать на коне среди этой груды разбитого оружия и поверженных тел» ⁷³.

Заваленный трупами, залитый лужами крови Замок и разгромленный Сокольниц были на этот раз окончательно заняты французскими войсками. Однако Пржибышевскому удалось с частью войск вырваться из кольца окружения. Нестройные массы солдат двинулись по долине Гольдбаха на север в сторону Кобельница. Такое странное направление отступления было избрано, как утверждал генерал Пржибышевский, по совету австрийских «колонновожатых». Командир 3-й колонны надеялся присоединиться к войскам Коловрата, которые, по его предположению, все еще были где-то в районе Праценского плато. Всего из окружения вырвались две группы: одна — примерно 3 тыс. человек с самим Пржибышевским — пошла по западному берегу ручья прямо на Кобель-ниц, другая — примерно тысяча человек — по восточному. Совершенно очевидно, что, двигаясь прямо на центр бывшего расположения французской армии, они далеко уйти не могли. Тем более что император послал гренадер Удино на помощь войскам Фриана. Четыре свежих батальона* под командованием Дюрока шли с севера почти что навстречу остаткам 3-й колонны.

Меньшая группа в тысячу человек натолкнулась прямо на них и без сопротивления сдалась. Другая, основная, вместе с самим командиром колонны тоже ушла недалеко. Ее буквально по пятам преследовали 36-й и 48-й линейные полки (один из дивизии Сент-Илера, другой из дивизии Фриана). Моральные и физические силы отступавших, которых без конца осыпали пулями и картечью, были вконец сломлены, и они уже собирались сложить оружие, как вдруг откуда-то появились французские гусары, которые врубились в колонну.

Это был полковник Франчески с 8-м гусарским полком. Полк весь день шел форсированным маршем к полю боя. Гусары скакали не щадя своих коней, боясь, что битва окончится без них и они не получат своей доли славы великого дня. Полк успел уже к самому концу, и до поля сражения дошло только 80 человек, все остальные остались по дороге, так как кони вконец выбились из сил. Теперь, увидев отступающую колонну, гусары, как бешеные, бросились на нее. Генерал Пржибышевский написал в рапорте: «Неприятельская кавалерия с стороны, напав, в них (солдат колонны) врубилась, чем еще более замешаны были и, лишась средств сопротивления, попались в плен»⁷⁴. Генералы Пржибышевский, Штрик и Селехов отдали свои шпаги дерзким гусарам, а 3 тыс. солдат побросали ружья.