Аустерлиц Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг

Впрочем, «укреплять» Павла I в его раздражении по отношению к Австрии и Англии не было никакой необходимости. Другой французский агент докладывал из Санкт-Петербурга: «Павел I никогда не простит двуличности венскому кабинету... Его самолюбие настолько уязвлено тем, что он стал игрушкой австрийских интриг, что немыслимо, чтобы он забыл обо всех этих недостойных вещах»⁵.

В апреле 1800 г. из Лондона был отозван русский посол граф Воронцов. Семен Романович Воронцов был не просто послом. Представитель влиятельного клана Воронцовых, он в 1784 г. был назначен послом в Великобританию и за 16 лет до того «вжился» в страну своего пребывания, что стал больше англичанином, чем русским. Благоговея перед английскими политическими учреждениями, он безраздельно поддерживал все действия правительства этой страны. Воронцов, как писал граф Чарторыйский, «поистине пустил корни в Англии, он так превозносил ее, как не мог бы это делать самый ярый «тори». Он настолько восхищался господином Питтом*, что не мог себе позволить не только критику, не только какое-либо замечание, но даже малейшее сомнение по поводу доктрин и действий этого министра. Для графа Воронцова подобное сомнение показалось бы неприемлемым нонсенсом, глупостью или моральным уродством... Эти чувства мешали ему смотреть беспристрастно на события и понимать интересы России...»⁶

Отзыв Воронцова** был важным политическим знаком, тем более что одновременно русский посол был отозван и из Вены, а на его месте не оставили даже временного поверенного.

На смену курса коалиционной войны окончательно приходили новые политические ориентиры, пока еще довольно неясные.

В то время когда Россия искала новую внешнеполитическую систему, во Франции Первый консул должен был немедленно решить не только острые внутренние проблемы, с чем он блистательно справлялся, но и внешние. Самой главной из них была война с коалицией. Ведь, несмотря на то что Россия покинула де-факто ряды антифранцузского союза. Англия и Австрия не складывали оружия. Война продолжалась на суше и на море, Италия была потеряна, французские войска изгнаны с Ионических островов, блокированы в Египте, осаждены на Мальте, а границы Республики, несмотря на победы в Голландии и Швейцарии, оставались под угрозой. Франция устала от бесконечной войны, подавляющее большинство французов желали не только прекращения анархии и хаоса, но и мечтали о мире. Мира хотело и большинство европейцев — простых англичан, немцев, итальянцев, голландцев...

* Уильям Питт — английский премьер-министр. Несмотря на официальное смещение с поста посланника, Воронцов, сославшись на болезнь, остался в Лондоне и не вернулся в Россию.

Бонапарт чувствовал это общее неодолимое желание и решил сделать шаг, пренебрегающий всеми формальными дипломатическими нормами. 26 декабря 1799 г., фактически едва только придя к власти, он напрямую обратился к английскому королю: «Война уже в течение восьми лет разоряет четыре части света. Неужели она должна быть вечной? Неужто нет никакого способа ее остановить? Как две нации, самые просвещенные в Европе, могущественные и сильные даже более того, чем нужно для их безопасности и независимости, могут жертвовать во имя пустого тщеславия благами торговли, внутреннего процветания и счастьем стольких семейств? Почему мы отказываемся признать, что мир — это первая необходимость для человечества и самая высокая слава...»⁷

Одновременно подобное письмо Бонапарт направил и австрийскому императору. Оно завершалось словами: «Я далек от всякой жажды пустой славы, и моим главным желанием является остановить потоки крови, которые неизбежно прольются на войне» ⁸.

Ответом на эти послания было презрительное письмо английского министра иностранных дел лорда Гренвиля и концентрация австрийских войск в Италии. Война, увы, была неизбежной. Но, рассчитывая на слабость Франции, союзники забыли, что во главе ее отныне стоял полный энергии и отваги человек, вокруг которого сплотилась вся нация. Наконец, человек, профессией которого, делом которое он знал лучше, чем кто- либо, была война.

Пока австрийские генералы пытались выяснить обстановку и собирали свои войска, пока армия Меласа в Италии только начала свое движение вперед, Бонапарт уже четко наметил план действий и немедленно приступил к его исполнению. В Германии у австрийцев было 108 тыс. человек под командованием генерала Края, против них стояла 128-тысячная армия генерала Моро. Однако удар, который наносил Моро, был не главным. Бонапарт знал таланты этого человека, но также знал и его медлительность и осторожность. Сам же он не мог встать во главе Рейнской армии — этого не позволяла конституция. Рейнская армия славилась к тому же своей верностью республиканским идеалам и наличием в рядах ее командования настоящей клиентелы Моро. Эти люди не позволили бы Первому консулу взять в руки командование вопреки закону.