АУТОДАФЕ ЛЮБВИ (СИ)

Гарри резко поднялся с охапки гнилой соломы и принялся мерить шагами маленькую камеру, от стены к стене, и чем дольше он метался, тем сумбурнее и тревожнее становились его мысли. Поттер решил рассматривать все варианты возможных последствий, и вдруг холодный ужас подкатил к его горлу. Драко не раз говорил о том, что гомосексуализм в магическом мире считается страшным грехом, и за него карают смертной казнью. Малфой даже рассказывал, что, будучи семилетним ребенком, вместе с Люциусом присутствовал на площади во время публичной казни, вынужденный наблюдать за тем, как мужчину посадили на кол за связь с любовником–магглом. Это было настолько чудовищно, что не укладывалось в голове, невозможно было поверить, чтобы в современном мире, пусть и в магическом, могли кого–то посадить на кол за то, что он гей. Гарри никогда не был гомофобом, как его дядя Вернон, и к геям относился нормально, хотя всегда считал себя нормальным парнем, и, если бы ему раньше кто–то сказал о том, что он будет трахаться в жопу и получать от этого удовольствие, он набил бы наглецу морду. Но потом, став любовником Драко Малфоя, он забывал обо всем на свете в объятиях слизеринского принца, и его уже не волновало, что он гей. Он любил Драко чисто и искренне, и был самым счастливым человеком на земле. И сейчас он не мог поверить, что за любовь их могут осудить на смерть, но, тем не менее, его страх постепенно усиливался полным неведением относительно того, что его ждет в случае вынесения смертного приговора. Одно он знал наверняка, что публичная казнь – это унижение и боль. Много боли и унижения… Драко рассказывал про кол, и сейчас, нервно расхаживая из угла в угол, все мысли Гарри крутились только вокруг одного: кол. Острый осиновый кол и он на нем, совершенно голый и истекающий кровью. Поттер поежился и обхватил себя руками, пытаясь успокоиться и унять нервную дрожь. Хотя он, в отличие от Малфоя, никогда раньше не видел, как сажают на кол, но из уроков истории о преследовании волшебников инквизицией имел представление о том, как должен происходить этот процесс.

Посажение на кол было одной из самых зверских и мучительных казней, какую только могло придумать человеческое воображение. И это было самой популярной формой массовой расправы во времена Средневековья, так как на небольшом участке земли можно было выставить целый лес кольев с умирающими на них людьми. Такое зрелище прекрасно служило целям запугивания. Длинный заостренный кол, чаще деревянный, реже – железную спицу, вгоняли в задний проход приговоренного, затем его ставили вертикально, и тело, под собственной тяжестью, медленно сползало вниз, при этом мучения могли длиться несколько дней. Иногда кол вбивали посредством колотушки или осужденного поднимали на веревке и подвешивали над острием, которое смазывали жиром и вводили в задний проход, а затем опускали тело, пока под собственным весом оно не насаживалось полностью. Такую зверскую казнь наравне с сожжением на костре в средневековой Европе применяли к гомосексуалистам, которых люто ненавидели и подвергали жестоким преследованиям, руководствуясь заповедями Ветхого Завета, гласившего: «Если кто ляжет с мужчиной, как с женщиной, то оба они сделали мерзость; да будут преданы смерти, кровь их на них». И даже английский король Эдуард II Плантагенет, бывший геем, был зверски убит мятежниками, которые засунули ему в анальный проход раскаленный металлический прут.

К началу XV века из–за эпидемий чумы население Европы уменьшилось почти в четыре раза, и власти начали активно бороться против всего того, что мешало деторождению, прежде всего против онанизма и гомосексуализма. Английский король Генрих VIII Тюдор, который был женат шесть раз, что противоречило тогдашним церковным и гражданским законам, объявил мужеложство государственной изменой. Гомофобия к концу XVIII века в Европе привела к тому, что за это предусматривалась смертная казнь, то есть гомосексуальность определялась как деяние более страшное, чем уголовные преступления. То же самое происходило и в магическом мире. За годы существования инквизиции было истреблено почти все магическое население, а те, кто уцелел после «Великой охоты на ведьм», старались возрождать свои роды, и отношение к гомосексуалистам стало резко негативное. Мужчин, добровольно отказывающихся давать жизнь новому поколению, уничтожали без всякой жалости, подвергая при этом зверским пыткам в назидание остальным.

Маленькая свеча быстро догорела, оставив Гарри в темноте, и в этой мгле время, казалось, остановилось для него. Парень невольно вздрагивал, как только слышал чьи–то шаги, приближавшиеся к его каземату, думая, что идут за ним. Но время шло, а он оставался в маленькой камере один на один со своими мыслями, которые становились все более мрачными и тревожными. Его обоняние уже не так воспринимало вонь, исходившую от деревянной параши с говном, а вскоре Гарри самому пришлось воспользоваться этим единственным предметом обстановки, превозмогая брезгливость, так как физиология брала свое.