Авантюра адмирала Небогатова

Адмирал Того, стоически выдерживая нападки и прямые оскорбление придворных холуёв, готовился к блокаде Владивостока. Командующий Соединённым флотом был не только моряком, но и государственным деятелем, получавшим самую полную информацию о положении дел в стране. И он, в отличие от молодых офицеров знал, сколько долговых обязательств у империи, какой призывной контингент из юнцов и стариков отправляется в действующую армию, как в гарнизонах метрополии несут службу искалеченные на войне инвалиды…

Чёрт, вот из-за таких инвалидов в мундирах и сошёл с ума впечатлительный идиот Дева…

Нет, не стоило его брать на совещание с армейцами. Оскорблённый самурай возобладал над флотоводцем и Япония потеряла два лучших лёгких крейсера и семьсот опытных моряков, прошедших артурскую мясорубку.

Правда Того, рапорт командира «Нийтаки» утверждавшего, что его артиллеристам удалось попасть в преследующую «Светлану» и сбить русскому крейсеру ход, творчески дополнил, сообщив не только об утоплении «Нахимова», но и тяжёлых повреждениях броненосного же «Мономаха» и «Светланы»…

Но всё равно, лимит ошибок исчерпан, теперь остаётся только побеждать.

Рейд на Владивосток командующий решил совместить с передислокацией первой эскадры в Гензан. Сангарский пролив остались стеречь три дивизиона старых миноносцев и древние тихоходы «Фусо» и «Чин-Иен». Миноносникам Того прямо заявил, что они обязаны все как один умереть, но не пропустить врага. Дружный рёв экипажей был командующему ответом. Гибель адмирала Дева невероятно вдохновила как офицеров, так и матросов Соединённого флота и здесь, в узостях пролива старые броненосцы и миноноски с экипажами смертников в самый раз, цинично подумал адмирал.

Катаока лишился «Акицусимы» и «Сумы», перешедших к Того старшему. Разумеется отряд лёгких крейсеров при броненосцах возглавил Того младший. Возражениями Катаоки по растаскиванию его и так не особо сильного соединения, командующий пренебрёг, заметив, что базирование на Гензан сильнейших кораблей империи снижает риски «сторожей» Цусимы вступить в бой до неприлично малых величин…

Однако Того указал выдвигаться «Суме» и «Акицусиме» на Гензан лишь после выхода его броненосцев. Сама мысль, что два бронепалубника на переходе могут встретиться с парой «Громобой»-«Россия» необычайно нервировала адмирала.

Перегруппировка среди отрядов японского флота прошла быстро и без осложнений и 31 мая 1905 года «Микаса», «Асахи», «Сикисима», «Фудзи», «Ниссин», «Кассуга», «Асама», «Якумо», сопровождаемые «Сумой», «Акицусимой», «Отовой» и «Ниитакой» и тремя дивизионами эскадренных миноносцев были зафиксированы дежурным «Жемчугом» на подходах к заливу Петра Великого. Небогатов, которого приказ Бирилёва «тормознул» во Владивостоке, в это время находился на «Ослябе», проверяя насколько возрастёт дальнобойность орудий главного калибра, при затоплении части отсеков и увеличении таким оригинальным образом, угла возвышения орудий. Автором идеи был командир броненосца Бэр, страдавший из-за исключения его корабля из боевого расписания.

Спешно приехавший во Владивосток 29 мая вице-адмирал Бирилёв, ещё из Харбина, ссылаясь на императора, запретил выход в море броненосцев, заявив, что пока «Бородино» и «Ослябя» в ремонте, флот будет заниматься исключительно крейсерскими набегами на вражеские коммуникации.

Новый командующий, сразу по прибытии побывавший на «Александре» и «Орле», отметил недоброжелательность команд и нарочитую, демонстративную холодность офицеров, не стал и далее «ломать комедию», отказался от посещения прочих кораблей и, назначив совещание старших офицеров эскадры, увлёк Небогатова на «дружеский разговор» за стол, накрытый для двоих. Прислуживал адмиралам денщик Бирилёва…

– Николай Иванович, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо. Ваша фронда начальству, что в моём лице, что бери выше – Алексею Александровичу, лавров вам не принесёт.

– Какая фронда, – искренне удивился Небогатов, – да я думаю исключительно о том, как отряд Константина Константиновича во Владик протащить, как отремонтировать «Богатырь» поскорее, док освободить. Да мало ли хлопот, поверьте. Алексей Алексеевич, не до интриг!

– Вас никто и не обвиняет, Николай Иванович, – Бирилёв примирительно воздел руки, – но офицеры на эскадре ведут себя как старая гвардия при Наполеоне. И не спорьте, я не про сегодняшнюю «прохладную» встречу командующего, я про письма и телеграммы в столицу. Они, знаете ли, возымели действие в определённых кругах.

– Да я то здесь причём, – Небогатов поразился ещё более, – нет у меня амбиций бонопартовских и телеграммы офицерам я не надиктовывал.

– Святой вы человек, Николай Иванович, давайте за вас, за вашу удачу! – Бирилёв поднял бокал, – в столице устали от поражений, надоело когда наших вояк лупят в хвост и в гриву в Маньчжурии. Нет даже малейшего проблеска надежды. И тут вы проводите флот, пусть часть флота во Владивосток. Чем не новый герой, чем не спаситель Отечества? Вы понимаете, что ход всей войны может измениться от ваших удачных действий?