Авантюрист

– Неужели вам интересно общество каких-то там герцогьев? – удивился я. – Неужели… действительно охота?

– Видишь ли, – Алана вздохнула. – Честно говоря… я этих приемов… всегда терпеть не могла. Еще там, в городе…

– Светская жизнь, – пробормотала Танталь сквозь зубы.

– Но теперь, – Алана виновато улыбнулась. – Мы так долго… таскались… по дорогам, в грязи, в этих гостиницах…

Она вздохнула. Я смотрел на нее так, будто видел впервые в жизни. Да, ведь не так давно они с Танталь разжились выходными платьями – на денежки, добытые в норе Чонотакса Оро…

Я тряхнул головой. Чонотакс был ни при чем, но перед глазами у меня встала незатейливая картинка: портной снимает мерки, Танталь выбирает ткань, а Черно Да Скоро стоит в сторонке, заказчик, даритель…

– Если ты против, – услышал я негромкий голос Танталь, – то и не пойдем никуда… Как скажешь…

Я посмотрел на Алану.

Моя жена глядела в сторону. С показным, преувеличенным равнодушием.

Властители Доца были столь любезны, что прислали за нами карету. Это было тем более кстати, что обещанная непогода не заставила себя долго ждать; мы правильно поступили, задержавшись в гостинице. Вряд ли в этой кромешной тьме, в мешанине ветра и дождя, мы добрались бы до следующего селения. Мы и до замка не добрались бы, если бы не любезность властителей.

К моей неожиданной радости, ни Алана, ни Танталь не надели нового платья – обновки оказались безнадежно провинциальными, и та, и другая удивились, как не заметили этого раньше. В дорожных туалетах, со скромным достоинством высокородных путешественников мы погрузились в карету с гербами; я был при шпаге,да и кинжал, спрятанный под одеждой, приятно холодил бок. Свой нож Танталь оставила в гостинице – с ножом в рукаве, объяснила она со вздохом, любая женщина чувствует себя синим чулком.

Уже в карете – а колеса горделиво грохотали по мокрой мостовой, заглушая вой ветра – Алана спросила, склонившись к самому моему уху:

– Будешь рассказывать о Маге из Магов?

Я покачал головой, и в карете не произнесено было больше ни слова.

Экипаж прогрохотал по подъемному мосту – исправному, а не то что у меня! Миновал стражу – вооруженную, в красных мундирах! – и подкатил к парадному входу. Навстречу выскочили два лакея – ого, куда там моему бедняге Итеру! – и офицер, весь обвешанный звенящими цацками. Лакеи опустили подножку, вычистили ее до блеска, распахнули дверцу и натянули полотнище тента – все это в мгновение ока. Офицер помог дамам спуститься – внутренний двор замка оказался мощеным, да получше, чем городская площадь. Камни поблескивали чистыми спинками, вода бессильно скатывалась с них, желая, но не умея разлиться здесь лужей; я вспомнил, во что превращается во время дождя внутренний двор моего собственного замка. И скрипнул зубами.

Офицер, галантный до тошноты, уже вел нас бесконечными лестницами и коридорами; нет, в этом великолепии никогда не заведется призрак. Здесь не было ни единого темного уголка – все было залито светом бесчисленных свечей, и к каждому канделябру прилагалась круглая розовая физиономия под белыми буклями парика. У меня возникла дикая мысль, что лакеи за нашей спиной срываются с мест, стремглав бегут потайными ходами и снова встречают нас за поворотом – слишком одинаковыми были рожи, да и как прокормить такую прорву слуг?!

На стенах сверкали рамы, в рамах сверкали чьи-то предки, глаза у предков сверкали шаблонной мудростью и традиционной отвагой. Сверкали пуговицы, галуны, сверкали белым голым телом мраморные статуи в нишах, мне становилось все грустнее и грустнее. Какого пса мы влезли в эту шкатулку с драгоценностями, что нас ждет здесь, кроме головной боли и приторных сверкающих улыбок, а ведь завтра на рассвете выезжать…

За витражными стеклами бушевала непогода. Поедем, если дождь прекратится, подумал я зло. Самое обидное, если не Черно наслал этот дождь. Если это сам по себе дождь, обычная весенняя буря…

– Владыки Доца рады видеть вас, господа! Просим, входите, мы будем счастливы порадовать и вас тоже!

Зал был сравнительно невелик – по дороге сюда нам случалось пересекать куда более величественные помещения. Зал оборудован был со сравнительным вкусом – блеска, во всяком случае, было не так много; стол едва не приседал под грузом снеди – даже мускулистые ножки его, исполненные из красного дерева в виде гри-фоньих лап, с трудом могли все это выдержать. По залу растекались запахи, от которых даже у меня дрогнули ноздри. Вероятно, искусных поваров в замке было не меньше, чем лакеев…

Я с трудом оторвал глаза от угощения.

Во главе стола сидел… сидели… я моргнул, прогоняя видение. Нет, их-таки было двое – зрение не изменяло мне.

– Ой, – удивленно сказала Алана. Моей жене по-прежнему не хватало воспитания и выдержки.