Авантюрист

– Одну минуту… господа.

Он стоял в конце коридора – свет, падающий из узкого окна, позволял нам видеть один только гологоловый силуэт. Я готов был поклясться, что еще мгновение назад в коридоре, кроме нас, никого не было.

– Господа… преклоняюсь перед вашей настойчивостью. Я уверен был, что непременно увижу вас здесь… И вы не опоздали. Я рад.

Он шагнул вперед, как бы затем, чтобы мы смогли увидеть его лицо. И мы – кроме, может быть, Эгерта – вздрогнули.

Он был стар, по-настоящему стар, кожа на лице висела желтоватыми складками, я не узнал бы его, если бы не по-прежнему сияющий череп и раскосые, малость сумасшедшие глаза.

– А не рано ли вы радуетесь, господин маг? – процедил сквозь зубы Эгерт.

Черно усмехнулся, и от этой улыбки мне сделалось нехорошо. Эгерт осекся, будто у него внезапно пересохло в горле; не снимая с лица страшной усмешки, Чонотакс Оро шагнул снова. Только теперь я заметил обитую тканью дверь с полированной ручкой. Эгерт Солль и Черно Да Скоро стояли теперь по обе стороны этой двери – не слишком близко, но на одинаковом расстоянии.

Комната госпожи Тории?

– Господа… – Черно, казалось, подбирал слова. – Разумеется, вы пренебрегли предостережениями, иного я от вас и не ждал… И пришли сюда. Именно сейчас. Все вместе…

Запах горелой рыбы, минуту назад достигший своего пика, теперь улетучивался, уходил. Хорошо, что с появлением Черно отступает хотя бы опасность пожара…

– И я приветствую вас, господин Эгерт Солль, отмеченный проклятием и милостью самого Скитальца. И вас, благородный Рекотарс, которому осталось жить считанные дни. И вас, госпожа Алана, обретшая свое счастье, чтобы тут же его и потерять… И тебя, – голос его странно изменился, когда он встретился глазами с Танталь. – И тебя, потому что ты изменила мою судьбу.

– Неправда! – сказала Танталь шепотом.

– Правда, – старик Черно прикрыл глаза. – Пять лет назад я любил тебя, но ты предпочла… лелеять свою верность прошлому. Ты предпочла меня Преемнику, Стражу Луару, пять лет назад я хотел остаться с тобой – но ты рассудила иначе… С того дня, как я закрыл за тобой дверь – с того самого дня тянется ниточка, приведшая нас всех к другой двери, к этой двери, к Двери…

Он потянулся к полированной ручке – Эгерт Солль сделал резкое движение, Черно улыбнулся, но руку отвел.

Что ж, подумал я, сжимая напряженное плечо жены. Теперь, по крайней мере, становится ясно, откуда…

– Даже так, – хрипло, с ненавистью сказала Алана. Чонотакс Оро кивнул:

– Да… Да, девочка. Мы все здесь с вами – не случайные люди… Привратнику положено быть несчастным и обделенным. Но я не привратник.

– А кто ты? – дерзко спросила Алана. Черно промолчал. И даже не улыбнулся, хотя многозначительная ухмылка напрашивалась сама собой.

– Все мы старые знакомые, – сказал я через силу. – У нас у всех была своя маленькая тайна… Вроде как жаба на груди… Но вы думаете, господин маг, эта новая правда что-то меняет?!

Чонотакс поднял на меня яростные молодые глаза, по ошибке заключенные в рамку из дряблых старческих век:

– Ретано… я не говорил тебе всего. В этом мире отменить твой Приговор невозможно, наибольшее, что я мог бы сделать – оттянуть его, выиграть неделю, как я проделал это с воришкой… Но я не врал тебе. Потому что только в том мире, который наступит после обретения мной Амулета, Судье и его Приговорам не будет места. Понимаешь?

Я понял.

Происходящее вдруг потеряло краски и отодвинулось. Как будто лица моих спутников были с поразительным искусством нарисованы на холсте, а сейчас я пятился, отходя от картины все дальше и дальше.

Значит, с самого начала…

Мне захотелось сесть. Отойти в сторонку, пусть эти люди сами выясняют отношения, при чем тут я, моя роль сыграна…

Меня взяли за руку. Очень крепко, очень холодными пальцами. Моя жена.

– Алана, – голос Черно изменился опять. – Сколько лет ты хотела бы… на сколь долгую жизнь ты разменяла бы те три дня, что остались тебе до вдовства?

Она заплакала.

Неумело водя ладонями по ее враз намокшим щекам, я потихоньку приходил в себя. Нет, я все еще персонаж на этой картине, и мне никто не разрешал убираться…

– Обретя Амулет, – тихо и мягко сказал Чонотакс, – я получу возможность распоряжаться чужими жизнями… Твой муж, Алана, благородный Ретанаар Рекотарс… он будет жить долго и счастливо – понимаешь?!

Эгерт Солль потянулся было к дочери, будто желая утешить. Встретился со мной взглядом и отступил.

– Господин Солль, – голос Черно вдруг сделался смертельно усталым, – сколько раз, оставаясь наедине с собой, вы грозили Небу кулаками? Сколько раз проклинали судьбу за несчастье, постигшее вашу семью и госпожу Торию? Разве она, дочь декана Луаяна, заслужила свое безумие?!

Серые глаза Солля сделались сизыми. Казалось, что спустя мгновение из черных зрачков ударит молния.

– Все вернется, – сказал Черно мягче. – Вы получите ее назад… Она вас узнает. Все вернется, понимаете?

Солль все еще смотрел – все еще яростно, но уже незряче. За короткое время нашего знакомства я видел его в разных переделках – но такого лица не видел ни разу, не припомню, чтобы у кого-то из людей было такое лицо…