Авантюрист поневоле

Среди влиятельных гостей можно было встретить и Бронзовых Баронов, известных своими огромными шляпами, под каждой из которых, по слухам, прятались не менее трех казначеев. Эти предприимчивые бароны знали цену деньгам и совершали почти все прогулки верхом на тщательно отобранных гигантских черепахах.

Нашлось в Нирвандее место и для Песчаных Мастеров — гигантоподобных существ из пустынного мира Ветра Плато, специализировавшихся на создании песчаных замков таких масштабов, что их часто принимали за временные дворцы для высокопоставленных гостей. Посетителям настоятельно советовали любоваться этими песчаными замками только в определенные дни, чтобы не оказаться случайно замурованными внутри.

Жемчужиной столицы был фешенебельный ресторан «Золотой Лист», уютно расположившийся на берегу озера, прозрачного до такой степени, что оно буквально вынуждало каждого заглянувшего задуматься о смысле жизни (и о том, сколько чаевых оставить официанту). Это заведение собрало подлинные сливки общества: здесь ценники на блюда писали золотыми чернилами на пергаменте, который стоил дороже, чем сами блюда.

Под сенью золотистых навесов, украшенных шелковыми лентами, за длинными, идеально ровными столами с белоснежными скатертями разместились великие и знатные. Худощавые и надменные эльфы сидели рядом с гномами, источающими жизнелюбие и неистовое веселье, столь же мощное, как их тяжеленные кубки, и сверкающее, как драгоценные камни, которыми они были украшены до последнего шнурка. Люди же старательно делали вид, что прекрасно знают, как пользоваться всеми приборами в их нелепом изобилии, хотя, кажется, и сами иногда забывали, зачем они нужны.

За одним из огромных столов, сгибавшихся под тяжестью обильной еды и неприлично дорогого игристого вина, собрались завсегдатаи ресторана и вели разговоры о чем-то совершенно нелепом.

— Ну и, разумеется, — протянул надменно эльф с подбородком, острым настолько, что мог бы резать воздух, — нельзя недооценивать влияние среднего процента клана Филацитян на междумирные запасы драгоценного порфира, особенно в свете последних дебатов на рынке люминесцентных красок. — Он утвердительно кивнул самому себе, что в эльфийском кругу считалось надежным способом получить поддержку собеседников.

— Согласен, совершенно согласен, — пробасил гном, вращая кубком, как капитан на палубе во время шторма, — хотя, конечно, с учетом недавней девальвации серебра на Двенадцатой Трясине и спекуляций Рудных Гномов, ситуация с порфиром не столь стабильна, как нам бы хотелось. — Он сделал мощный глоток, а эхо его жевательных мышц заглушило приглушенный стон ближайшего эльфа, что гном тут же воспринял как одобрение.

Люди в их компании, как всегда, изо всех сил старались не отстать, хотя мало кто из них понимал, что именно такое порфир и чем он отличается от, скажем, вполне себе обычного порфира.

— Удивительно, что порфир так влияет на рынок, — небрежно заметил один из них, разглаживая замысловатые узоры на манжетах, — я бы предположил, что нынче в цене скорее холистические кристаллы, особенно если учитывать последние прогнозы Министерства Энергетической Интуиции.

— Холистические кристаллы, — проворчал гном, словно ему предложили поговорить о вязании или искусстве керамики, — это для детсадовцев. Рынок идёт к стабильности. Порфир же — он имеет глубину, понимаете? Глубину.

Эльф поднял изящный палец, будто хотел указать на древнюю звезду.

— Как вино, выдержанное в тишине под землей, порфир требует уважения. Это минерал, господа. Настоящий минерал.

Человек поспешил включиться в разговор:

— А ещё говорят, кристаллы как-то влияют на чакры, особенно на чакру уверенности... — Он мельком взглянул на свои манжеты.

В этот момент кто-то из гостей вежливо кашлянул, когда дискуссия плавно свернула на тему обменных курсов для порфира и кристаллов, особенно в контексте неофициальных налоговых льгот на восточных рубежах Многомирья. Одна из дам, томно потягивающая нечто фруктово-искрящееся (и, судя по цене, потенциально живое), изящно постучала вилкой по бокалу. Вся её поза как бы говорила: «У меня есть новости поинтереснее, чем минералы».

— Знаете ли, — начала она тоном, рассчитанным на то, чтобы из одной вежливости все должны были ей поверить, — один из моих дальних родственников служит в Гильдии Героев. — Она кокетливо пригладила свои светящиеся серьги. — И он рассказывал, что Артур Изворот снова сбежал!

Это имя вызвало легкий, почти осязаемый трепет. Эльф, до этого предававшийся философским рассуждениям о стоимости порфира, изобразил что-то вроде вздоха — тщательно отрепетированного жеста, ведь настоящие вздохи у эльфов считались чем-то недопустимо человеческим.

— Снова! А ведь, если подумать, зачем нам вообще нужна Гильдия Героев? — протянул он с ленивой задумчивостью, идеально подходящей для обсуждения подобного вопроса.