Авантюрист поневоле

Схватив рапиру, Витя встал перед ослабленным Бортом и застывшим от страха Гримзлом. «Надо отбить удар!» — мелькнула мысль. В этот миг перед его глазами словно возник образ глифа из подаренной Бортом книги: Глиф Щита. Он знал, что этот символ силён против физической атаки, но слаб против магии, но другого оружия у него не было. Крепче сжав рукоять, Витя приготовился.

Щелк!

Рапира ярко вспыхнула. Витя, не колеблясь, провёл острием первый круг, рассекая само пространство. Он чертил два концентрических круга, пересечённые линиями, стараясь не сбиться, когда услышал крик Борта:

— Он слаб против магии!

Щелк!

Но Витя уже не слышал его.

Щелк!

Дух ударил.

Щелк!

В тот момент, когда удар духа почти достиг его, Витя завершил глиф, и перед ним возник барьер. Заклинание духа с треском обрушилось на него. Щит не выдержал такой мощи и разлетелся, словно стекло, но этого мгновения хватило, чтобы Витя успел создать новый барьер — и ещё один, и ещё. Удары духа сталкивались с барьерами один за другим, пока последний не погас под вспышкой искр.

Щелк! Щелк! Щелк!

Тяжело дыша, Витя видел перед собой разъярённого духа. Поняв, что это его единственный шанс, он решил атаковать. Пара быстрых взмахов, и перед ним возник сияющий символ, похожий на ледяной кристалл. Витя бросил взгляд на духа и рассёк глиф.

Щелк!

С мощным всплеском энергии Витю отшвырнуло назад, а ледяная молния метнулась к духу с безумной скоростью. Тот попытался защититься, но заклинание пробило его барьер и ударило прямо в центр. Дух затрещал, покрываясь ледяной коркой, пока не превратился в застывшую статую. Через мгновение он рухнул, разлетевшись на множество ледяных осколков.

Рейна отбивалась от нежити, когда вдруг все они в одно мгновение рассыпались в прах. Она обернулась и увидела, как замороженный дух с грохотом разбивается о каменный пол, а Борт, хромая, медленно подходит к лежащему на полу Вите. Прижимая рану, Рейна двинулась к ним.

Борт что-то говорил. Его морщинистое лицо было озабочено, он громко кричал Гримзлу, требуя принести зелье исцеления. «Зелье исцеления? Это ведь просто сон… или нет?» Но это был не сон.

Витя поднял взгляд и заметил Рейну. Она бросила на него странный взгляд — смесь скепсиса и благодарности. Непривычное сочетание, или, может быть, ему показалось. Рейна что-то сказала Борту, но Витя не уловил слов. Всё его внимание поглотил один холодный, иррациональный страх. Он дрожащей рукой потянулся к внутреннему карману сюртука и медленно достал фатуметр. Положение стрелок на циферблатах изменилось.

Борт бросил взгляд на странный прибор в руках Вити, аккуратно взял его и, нахмурившись, быстро понял, что это за устройство.

— Значит, это правда... ты...

Он продолжал говорить, но слова уже не достигали Вити. В глазах потемнело, звуки начали стираться, и он позволил себе последнюю мысль: «Лучше я просто посплю...»

Мир окончательно погрузился в темноту, и он потерял сознание.

Глава 24 Что там у пиратов?

Пираты – народ практичный. Они не станут платить за выпивку, если есть хотя бы малейший шанс, что можно договориться на бутылку рома "в долг" до конца своих дней. По крайней мере, так они это понимают, ведь они как никто другой знают, что "до конца своих дней" для них обычно не слишком долгое обязательство. В этой таверне пиратов хватало. За столами сидели крепкие, обветренные океаном люди, чьи имена давно забыли в приличных портах. Рука об руку с ними сидели те, кого вообще-то лучше не упоминать в приличном обществе – если, конечно, у тебя на уме не желание провести вечер в тёплом, но очень узком и плохо проветриваемом месте.

В углу, у стойки, стоял сам хозяин таверны – старик Угом, ещё более напоминающий массивный дубовый бочонок, чем его собственная мебель. На нём была неприметная шерстяная безрукавка и шляпа с дырами, подозрительно похожими на следы крысиной зубастой подруги по имени Крыська, которая каждый вечер высовывалась из его кармана, рассматривая посетителей.

– Да, да, и всё так, – говорил он со странной смесью дружелюбия и суровости, не столь уж редкой в этих краях. – Только попробуйте унести рому больше, чем должны!

Эти слова сопровождались такой тёплой улыбкой, что пару новичков пытались даже счесть это за приглашение к лёгким кражам, но стоило им потянуться за бутылкой, как старик Угом незаметно, но с явной практикой, доставал откуда-то тонкую палочку (в таверне до сих пор спорили, была ли это магия или удивительная ловкость) и так шлёпал незадачливых пиратов по рукам, что бутылки сами отскакивали назад.

Каждый вечер сюда сбегалась разношёрстная компания: потрёпанные морские волки, жадные до чужих кошельков и секретов; странствующие торговцы, странным образом забывшие, где их караваны; и, конечно же, знатные, которым было скучно и хтелось приключений.