Авария Джорджа Гарриса

– Кент, Кент! – воскликнула она. – Дэвид, вы живы?

Капитан Кент не повернул головы. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы выровнять машину и не дать ей свалиться в штопор. Патти были видны его побагровевшая от напряжения шея и ссутулившиеся плечи.

Действуя штурвалом и педалями, пилот поставил, наконец, машину горизонтально, но тут отказал правый мотор. Бомбардировщик стал снижаться.

Кент повернул голову.

– Придется садиться! – прокричал он. – Предупредите там, чтобы приготовились!

2

Широкая безлюдная равнина где-то на востоке Германии. С запада ее окаймляют развалины разбитого американскими бомбами городка, с востока – цепь невысоких холмов. Равнина была когда-то обширным картофельным полем. Теперь она поросла сорняком, до черноты высушенным морозом и ветром. Одинокая скала среди холмов только подчеркивала безжизненность пейзажа.

Капитан Кент старался посадить самолет на равнину. Бомбардировщик неуклюже ковылял в воздухе, с каждой секундой теряя высоту. Наконец машина брюхом коснулась земли, прочертила по полю широкую полосу и, достигнув одинокой скалы, остановилась; на мгновение она сохранила равновесие, а потом качнулась и подняла к небу израненное крыло.

С трудом отворилась дверца кабины. На землю спрыгнул капитан Кент, за ним капрал Барт. Оба они едва держались на ногах. Кент был ранен в бок, а капрал очумело мотал головой, на которой вспухла огромная шишка. Офицер и капрал вытащили из кабины лейтенанта Билдинга, стараясь не касаться его замотанной в одеяло ноги.

Последними покинули самолет Патти Джонсон и полковник Гаррис, поддерживавший наскоро перебинтованную руку.

– Барт, ваш парашют, живо! – скомандовал Кент.

Капрал вскарабкался в самолет, вытащил оттуда парашют, развернул его и разостлал у скалы. Он с Кентом отнесли к скале Билдинга.

– А теперь, – сказал командир экипажа, – взберитесь на скалу и как следует оглядитесь вокруг.

Барт отправился. К Кенту подошел Гаррис. Он был растерян, подавлен случившимся, испуганно озирался. Пистолет свой полковник передвинул поближе к животу, расстегнув кобуру.

– Это очень опасно? – хриплым от волнения голосом спросил Гаррис. – Как далеко немцы?

Кент пожал плечами:

– Странный вопрос… Кто может поручиться, что нас не схватят в ближайшие пять минут?

Обернувшись к Патти, пилот попросил ее развернуть свою радиостанцию, так как рация самолета оказалась разбитой осколком зенитного снаряда.

Радистка установила передатчик на камень возле скалы и стала готовить его к работе. Девушка волновалась, и руки плохо повиновались ей. Неловкое движение, и рация едва не упала. Гаррис охнул и грубо выругался. Патти вздрогнула и вновь чуть не свалила передатчик.

– Спятили вы, что ли? – прорычал полковник.

– Легче, сэр, – угрюмо проговорил Кент. – Поберегите нервы. Еще не наступило самое худшее.

Гаррис осекся и испуганно оглянулся. Патти взглядом поблагодарила летчика. Билдинг застонал.

– Что со мной, Дэвид? – спросил он слабым голосом.

У второго пилота была перебита нога, и Кент, стараясь смягчить выражения, объяснил ему это. Билдинг вновь потерял сознание.

Патти доложила, что станция к работе готова. Командир самолета стал вращать рукоять движка, радистка застучала ключом.

Гаррис подсел к Билдингу и, видя, что тот открыл глаза, сказал:

– Держитесь, старина. И мне порядком досталось от того проклятого снаряда. Держитесь. Сейчас Кент вызовет какую-нибудь машину, и все будет в порядке!

– Машину! – передразнила Патти. – Такси!

В этот момент в наушниках радистки раздалось попискивание морзянки. Кто-то отвечал на сигнал бедствия экипажа бомбардировщика. Закусив от волнения губу, Патти передала продиктованный Кентом текст аварийного сообщения и ориентир для посадки: три костра в ряд; садиться с севера, оставляя костры слева; осторожно – поле неровно!

Радистка переключилась на прием, с минуту слушала и устало сняла наушники.

– Все, – сказала она. – Это какая-то американская станция у русских. Приказано ждать самолет.

Девушка уронила голову на руки и заплакала. Кент сидел обессиленный, в каком-то оцепенении.

– Дело сделано, – бодро проговорил Гаррис, вывинчивая пробку фляги. – Не мешает выпить, Кент.

Он налил себе, выпил, потом наполнил стаканчик для пилота. Вытащив трубку и табак, Гаррис закурил.

– А ведь это отлично, что летят американцы, – сказал он, выпустив клуб дыма.

Кент пожал плечами:

– Не вижу разницы: кто! У меня одно желание – скорее унести отсюда ноги.

Гаррис покачал головой и поднял палец.

– Видите ли, я, конечно, верю русским. В сущности – они неплохие люди. Но спасать американцев должны только американцы. Русским же следует укрепиться в уверенности, что они обязаны нам многим, если не всем, а мы – только Господу Богу!

– Вы прекрасно знаете, что это не так.

– Не перебивайте… Этого многие не понимают. А это очень важно для того времени, когда не будет войны. Ведь теперь, Кент, недалеко и до развязки.

– Интересно, как думали вы, когда до развязки было далеко да и неизвестно было, какая наступит развязка?

Гаррис строго посмотрел на пилота.