Аватар

И я отправился в Египет, чтобы разыскать Лейса. Мне указали на пляж. Там я увидел старика с янтарными глазами. Узнать Рамадана было сложно: он постарел, годы не прошли для него бесследно. Я не подходил к нему и не обращался за помощью – ведь я давно уже для всех умер. А потом я услышал звонкий голос с такой знакомой хрипотцой, крикнувший «salam abu». По пляжу к Рамадану вихрем нёсся парень лет двадцати пяти – двадцати семи. Он был бы очень похож на Игоря, если бы не два «но»: серый цвет его глаз и слишком юный возраст. Я знал, что сыну Лили должно было быть тридцать два года, да и глаза сына Лили я хорошо помнил. Мальчик обнял Рамадана, и они отправились в сторону гостиницы. Я последовал за ними.

– Кто этот парень? – спросил я девушку на ресепшен.

– Это родной сын господина Эль-Каеда. Мальчик живёт в Англии. Учится в Оксфорде. Часто приезжает к отцу.

– И как его зовут?

– Лейс Эль-Каед.

– Может быть, Леонид Файом? – уточнил я.

– Что я, не помню имени мальчика, который сюда приезжает с четырнадцати лет? –обиделась на меня женщина. – Мальчика зовут Лейс. А вот кто вы? И почему вы так им заинтересовались?

– Думал, это знакомый. Но я обознался, – ответил я и ушёл.

«Рамадан забыл клятву, данную Лили», – думал я и не желал верить в предательство. Но теперь я боялся открыться и Рамадану. Теперь я сам должен был узнать, кто такой этот Лейс Эль-Каед.

Гм... ну, в общем так. За все те три месяца, что я имел дело с Лейсом, мне несколько раз очень хотелось «намылить» ему шею. Лейс – это редкостный шедевр: такого хамства и нахальства я никогда не встречал. /Даже ты, Андрей, таким в детстве не был. А ты был способен на многое, достаточно вспомнить, что ты регулярно откалывал в школе/.

Но, постепенно освобождаясь от своей антипатии к Лейсу, я мало-помалу начал осознавать, что Лейс просто играет. И это не мальчишка, а взрослый и очень умный молодой человек, который отлично собой владеет. И он умеет выживать, как никто. А потом я увидел один-единственный пленительный жест Лили и, наконец, понял: Лейс – это её сын.

Видимо, когда-то давно, опасаясь нескромных вопросов, Рамадан изменил имя мальчика, ну, а Лейс изменил свою приметную внешность. /На всякий случай, я всё же проследил за Лейсом. В Лондоне на Бонд-стрит есть один магазин, где Лейс заказывает себе линзы/. В какой-то момент, надавив на Лейса больше, чем я того хотел, я услышал историю его детства, рассказанную им сам. Нет, Лейс никогда не был со мной откровенен, я был для него врагом –человеком, который желал смерти его приёмному отцу. Но, желая загнать меня в угол, Лейс невольно увлёкся и рассказал мне то, что он сам пережил. И я, услышав его рассказ, искренне пожалел, что Карен и её сообщники к этому времени уже давно умерли. Я был бы счастлив убить их сам. Своими руками. Медленно...

Но это – эмоции, оставим их. После того, как я убедился в том, что Лейс – это сын Лили и Игоря, мой план был готов. К тому же и Максу уже не терпелось прибрать к рукам и Еву, и фирму, и наследство рода Эль-Файюм. Макс потребовал у меня «додавить» Лейса и заставить его похитить Еву. Далее Макс собирался разыграть простую, но весьма эффективную «карту»: «спасая» Еву от Лейса, Макс нашёл бы её «похитителя», убил бы его и тем самым получил бы и вечную благодарность Кейда, и душу романтичной, как и все девочки её возраста, Евы. А привязывать к себе Макс умел: практика у него имелась...

Но у меня был иной план. Я хотел, чтобы Лейс привязался к Еве, а та научилась ему доверять. Я хотел, чтобы они, вместе прилетев в Лондон, сели бы в мою машину. Там я, действуя как «неизвестный грабитель», усыпил бы их часика эдак на три. Пока эти двое смотрели бы сны, я бы выманил Макса «на встречу с Евой», где и убил бы Уоррена, подальше от глаз Евы. Я собирался инсценировать свою гибель от руки полицейского, а смерть Макса – от пули, пущенной мной. «Спасителя» Евы (Макса) нашли бы мёртвым рядом с безвестным «грабителем» (со мной), и никто ничего бы не заподозрил. Ведь в Facebook с Лейсом разговаривал некто по имени «Симбад». Наши разговоры с Лейсом по видеосвязи шли по моим защищённым каналам. Даже если бы имя «Симбад Омега» и выплыло бы наружу, то Рамадан и Фадеев точно знали, как убрать все концы.