Аватарка Дикобраза

– Если вернется, – не к месту вставил Соловей.

– Да куда он денется, – отмахнулся занятый автоматом Донкат. И тут же распрямился. – В смысле?

– Да так, – чуть усмехнулся Соловей. – К слову пришлось.

– Да? – подозрительно переспросил Степа. – К слову? К какому?

– Поехали, – попросил Соловей. – Я по девушкам соскучился. Очень хочется поболтать.

– Поехали, – пожал плечами Степа.

* * *

Так бывает, привяжется какая-то мысль, и ничего ты с ней не сделаешь. Она вертится, вертится в голове, жужжит назойливой мухой, не дает сосредоточиться. Мысль гнусная, ты ее гонишь, но она не отвязывается, напоминает о себе, лезет в голову. И в итоге она сбывается.

И перед тем самым моментом, когда она вот-вот сбудется, тебя охватывает непередаваемое чувство бессилия. Еще ничего не случилось, а ты уже все знаешь. И руки опускаются, и ноги отказываются идти. Ты их гонишь вперед, заставляешь совершать какие-то действия, а голова уже все знает. И ничего поделать нельзя….

Степа ненавидел это чувство. Чувство полного отсутствия выхода, безнадежности, обреченности.

Короче, Шойс не приехал….

Через час сидения на роскошно убранной (Декстер в честь приезда дорогих гостей накачал управляющего «Вершиной» будь здоров) закатной стороне ресторана, стало очевидно: что-то все-таки произошло.

Первой забеспокоилась, как ни странно, Селена.

– Слушайте, а может, позвоним Шойсу? – она беспокойно оглянулась, как будто Декстер должен был валяться где-то поблизости. – Он уже давно должен был приехать.

– Позвоните, – флегматично отозвался Соловей, выуживающий из очередного блюда кусочек чего-то вкусного.

Донкат внимательно присмотрелся к полковнику. В очередной раз за этот вечер. Соловья, казалось, ничуть не беспокоит отсутствие сакса. Как будто он сам его куда-то послал. Пенёк? Пенёк не видел перед собой вообще ничего. Как только они вошли на террасу, он вдруг замер, воткнулся взглядом в Элечку и с того момента мир для него перестал существовать. Он так и просидел весь этот час, невпопад отвечая на вопросы, и оживлялся, выныривая из мира своих иллюзий, только тогда, когда к нему обращалась сама Элечка. Например, просила подать соль.

Пеньковский ступор ни от кого, естественно, не укрылся, и Степа первым делом попытался объяснить Кириллу, что ловить тут нечего: в этом лунном море рыбы нет. Тщетно. Степа еще раз намекнул, что рука и сердце Эльвиры Семеновны Ассендорф, скажем так, уже законтрактованы, и штрафы за попытку перебить контракт будут, ну … более чем серьезные. Без толку. Пеннек улыбался, как придурок, и смотрел сквозь Степу.

У Донката и так в душе было не все в порядке, в связи со всем, творящимся вокруг, и еще одна проблема ему не нужна была ну никак. И в конце концов он не выдержал.

– Пенёк, скажи, ты правда ничего не соображаешь, или просто так ловко идиотом прикидываешься? – Степа вытащил Пеннека из-за стола под предлогом осмотра видов, открывающихся с крыши, зажал в дальнем углу и разве что за грудки не взял. – Ты что творишь?

– А что? – Пеннек, наконец-то, изволил вынырнуть из своего розового транса. – Что я делаю не так?

– Эля – невеста Шойса, – Степа начал вколачивать слова, пытаясь донести до непонятливого космоштурма трагизм ситуации. – У них любовь. Причем такая, что Декстер за нее в пыль разнесет любого. И ид-код спрашивать не будет. И тебя закопает, и меня и Соловья.

– И что? – прикинулся дурачком Пенёк.

– Да ничего, – сорвался Донкат. – Кроме того, что ты гость, приехал сюда, как дорогой друг. И что ты творишь?

– Да я же ничего и не хочу делать, – как-то несмело улыбнулся Пенёк. На его обветренном лице смотрелась эта улыбка несколько странно. – Я ведь ни на что не претендую. Тут все понятно. Но могу я просто полюбоваться. Это же …. Это же ….

В его глазах засветился отблеск золотых волос Элечки, как обычно уложенных в безупречную прическу.

– Богиня, – лицо Кирилла стало вдохновенным. – Степ, я обещаю, ничего делать не буду, даже постараюсь не дышать в ее сторону. Но любоваться-то можно? А то я так и буду весь вечер к вам спиной сидеть.

Вся Степина злость куда-то делась.

– Любуйся, – разрешил он, но уже без прежнего напора. – Но учти. За эту парочку я тебе и без Декстера….

– Обещаю, – кивнул Пеннек, обогнул Донката, выходя из угла, и направился к столу.

Степа посмотрел ему вслед и вздохнул. Ну где черти носят этого сакса?

Он вернулся за стол и оглядел собравшихся. Индифферентный Соловей, очарованный Пеннек, ерзающая на месте (что случилось, любимая?) Селена, неподвижно сидящая уже несколько минут Элечка, думающая про себя какую-то очень серьезную думу. Да уж, веселая встреча старых друзей в полном разгаре. А венчает это все сам Степа, издерганный, ничего не понимающий и готовый уже, чтобы произошло хоть что-то, что изменит эту вывернутую наизнанку картину.

И вот тут Селена и произнесла эту фразу про звонок Декстеру.

– Слушайте, а может, позвоним Шойсу?

– Позвоните.

Степа присмотрелся к демонстративно спокойному Соловью и тронул пластину суперфона.

– Установить соединение с абонентом не представляется возможным, – бархатным женским голосом сообщил ему автомат.