Ave Caesar! (Дело о римской монете)

Он беспомощно покачал головой.

– Наверное, с мертвым телом у меня ничего не выйдет. Ведь я вижу либо образы, запечатленные на неодушевленном предмете, либо то, что видел и чувствовал живой человек, с которым я вошел в контакт…

– Да вы не волнуйтесь так, постарайтесь расслабиться. И попробуйте еще раз. Поймите, это очень важно, – настаивал капитан.

Стольцев без особого энтузиазма повторил попытку. Снова безрезультатно.

– А вы, Глеб Григорьевич, попробуйте голыми руками, – посоветовал Лучко.

Этого-то Глеб и боялся. Он нехотя стянул перчатки, потоптался у тележки, потом сделал над собой усилие и коснулся убитого – на этот раз головы. Снова ничего. Прошло еще немало времени, прежде чем ему удалось полностью успокоиться и сосредоточиться. Поморщившись, Глеб перешел к шее. И тут же почувствовал, как внутри нарастает страх.

Глеба будто передернуло от электрического разряда. Затем он провалился в какую-то полутьму. И в этой полутьме некто очень сильный мертвой хваткой сдавил ему шею. Глеб отчаянно пытался разжать душившие его руки. Одна из них массивным предплечьем больно давила на кадык, а другая упиралась в затылок. Неимоверным усилием ему на секунду удалось оторвать руку душителя от своей шеи. В отчаянной попытке освободиться Глеб, изловчившись, постарался укусить противника за руку, но зубы наткнулись на что-то твердое и с лязганьем соскользнули. Еще с полминуты он продолжал бороться изо всех сил. Затем Глеба точно кувалдой чем-то огрели по виску, и он на миг ослабил сопротивление. Руки снова сомкнулись на его шее. Опять стало нечем дышать. Глеб почувствовал, что теряет сознание…

* * *

Он пришел в себя, кашляя и дико озираясь. Над ним с ваткой, пропитанной нашатырем, колдовал Семеныч.

– Посмотрите, какой впечатлительный!

Звуки доходили до Глеба с трудом, будто уши были чем-то заткнуты. Лучко тряхнул его за плечо:

– С вами все в порядке?

– Вроде да.

– Отлично. Можете встать?

– Попытаюсь.

Ноги немного дрожали, но в остальном все, кажется, было в норме.

– Ну, и что же вы видели?

Глеб посмотрел в глаза капитану и честно доложил:

– Свою смерть.

– В каком смысле? – слегка опешив, спросил Лучко.

Глеб все еще слегка хрипел от удушья.

– В прямом. Меня задушили.

– Прямо Стивен Кинг какой-то.

Было неясно, шутит Лучко или находится под впечатлением от услышанного.

– То есть задушили, конечно, не меня, а этого парня, – пояснил Глеб. – Но я, верите или нет, прочувствовал все на собственной шее.

– А чем душили-то?

– Вроде руками.

– Голыми руками?

– Я бы даже сказал, ручищами, – уточнил Глеб, вспомнив размер предплечья, давившего ему на кадык. Затем он сбивчиво изложил всплывающие в памяти подробности. – А еще меня ударили чем-то увесистым в висок. Похоже, каким-то металлическим предметом.

Капитан схватил ручку и блокнот.

– Тяжелым предметом? А чем конкретно?

– Этого я, к сожалению, сказать не могу.

– А приметы? Удалось разглядеть убийцу?

Глеб виновато отвел взгляд.

– Только руку.

Лучко не мог скрыть разочарования.

– А лицо?

– Убийца душил меня сзади. Как я мог его увидеть?

Глебу было неловко оправдываться, но он и правда чувствовал себя виноватым.

– Ну хорошо. А где все происходило? Дома, на улице?

Стольцев сосредоточился.

– В автомашине, – неуверенно сказал он. – Да, точно, в автомашине.

– Что за машина-то?

– Марку я, конечно, не разглядел.

– Ну а хоть что-то разглядел? – Капитан незаметно перешел на «ты».

– Только то, что я, в смысле убитый, сидел на пассажирском сиденье спереди.

– Это уже кое-что. На заднем сиденье обычно милуются по согласию. А на переднем сподручнее внезапно напасть и снасильничать. Другими словами, убийца и его жертва, – тут Лучко заглянул в протокол, – …э-э… Грачев Вадим Николаевич, могли быть вообще незнакомы друг с другом. Ладно, говоришь, руку видел. Что за рука?

– Говорю же, здоровенная такая. – Глеб рыбацким жестом развел ладони далеко в стороны, затем, поймав скептический взгляд капитана, слегка свел их вместе.

– Какие-нибудь шрамы, наколки? – с надеждой спросил Лучко.

– Вроде не заметил. Да, еще на большом пальце был пластырь. Узенький такой, бежевый.

– О, это по-настоящему существенный момент.

В голосе Лучко слышалась неприкрытая издевка. Глеб посмотрел капитану в глаза и понял, что тот не верит ни единому его слову.

– Вы просили меня помочь, и я честно попытался.

– Ну что ж, спасибо за попытку.

Попрощавшись с Семенычем, они вышли на улицу. В машине капитан назвал водителю адрес Стольцева и, насупившись, отодвинулся в противоположный угол заднего сиденья. Глеб и сам был донельзя расстроен таким фиаско. Всю обратную дорогу оба не проронили ни слова.

* * *