Август (август 2008)

К вечеру 15 декабря стало известно, что почти во всех районах, кроме нашего, спокойно: дружины разошлись и бездействуют, баррикады сняты, и военные патрули беспрепятственно ходят по улицам, обыскивая прохожих. Совет рабочих депутатов собрался в последний раз с большими трудностями и передал свои полномочия исполнительной комиссии. 16-го пришли достоверные известия о Петербурге. В Москву приехал Семеновский полк и новая артиллерия. Не было сомнения, что вся военная сила будет направлена теперь против нас, защищающих Пресню. А нас была все та же горсточка людей - меньше сотни. Оставалось прекратить теперь уже бесцельное сопротивление, и мы решили это сделать вечером 17 декабря. Но сила заставила нас раньше вечера сложить оружие. Едва только стало светать, как за маленькой горкой с поля раздался пушечный залп, за ним другой, третий… В то же время от Горбатого моста и Зоологического сада пришли наши часовые сказать, что наступают солдаты. Пошли отстреливаться и к Горбатому мосту, и к Зоологическому саду. Войск было много - не прежние отряды по 30-40 человек. Сегодня они действовали уверенно и более смело. Горбатый мост был занят войсками. Мы отступили. Часть нашего отряда вернулась на Прохоровку, не зная, что делать. Скоро вернулись и другие с начальником отряда.

Пушки гремели с трех сторон. Орудийные снаряды били в дома, взвивали снег на крышах, рвались в воздухе.

Десятый час утра. Солдаты подошли уж к Пресненской заставе и из Охотничьего переулка перебираются через Камер-Коллежский вал. Их много, но мы идем встречать их. Они быстро бегут один за другим через улицу к дровяному складу под нашими выстрелами. Оттуда они скоро увидят нас за низкой баррикадой. Мы ушли во двор углового дома, и тотчас же град пуль осыпал покинутую баррикаду. Осколок шрапнели с гулом пролетел по двору и в двух шагах от меня зарылся в снеге.

Нас шесть человек. На что мы надеемся и зачем здесь стоим? Eсть время уйти и спрятать оружие. Дворами и переулками добирались мы назад, в чайную Прохоровской фабрики. Прохоровский двор, где обычно толпились рабочие, теперь опустел: одни бежали в надежде уйти в город, другие забились в подвалы своих казарм, боясь быть убитыми. Мы спрятали оружие и также покинули опустелое место, пожелав друг другу остаться живыми.

Спускались сумерки. Зарево пожаров обагряло все небо над Пресней. Трескотня солдатских винтовок и грохот орудий сотрясали воздух и звоном отдавались в ушах.

А Пресня молчала, ее дружина давно прекратила стрельбу и рассеялась.

Я уходил с Пресни 18-го в восьмом часу. К Горбатому мосту тянулись перепуганные жители Пресни, уходя из ада разгромов и пожаров. Они тащили в узелках и везли на санях свои скудные пожитки. Целая вереница людей стояла у моста, ожидая очереди обыска. Солдаты шеренгой перетянули мост, а за ними вдоль моста ходили офицеры, рассматривая обыскиваемых и самодовольно ухмыляясь. Ждать очереди было долго и холодно, и я попробовал торопить обыскивавших солдат - «Вам полчаса трудно обождать, а мы уж четвертый час здесь мерзнем. Вот не стреляли бы, так ничего бы этого и не было!» - ответил мне солдат. Наконец меня обыскали и пропустили. Однако не совсем. На другом конце моста стояли те же семеновские солдаты, драгуны и артиллеристы, а с ними вместе несколько человек в штатском, в черных тулупах с выпушкой и солдатскими ружьями в руках.

- Стой! - остановил меня один из этих новоявленных милиционеров. - Ты кто такой?

- Меня уж обыскали, - возразил я.

- Этого мало. Кто такой, я спрашиваю.

Я назвал вымышленную фамилию.

- Чем занимаешься?

- Механик.

- А, забастовщик! Православный?

- Да.

- Покажи крест.

- У меня нет креста.

- Надо пристрелить, - вмешался здесь один из солдат, - это самый агитатор и есть… Ну проходи, что ль, - сказал он затем после короткого молчания.

«Не приказано расстреливать, когда ничего не нашли», - слышу я за спиной вместо выстрела и иду в город.

Подготовил Евгений Клименко

Накануне

Американский бизнесмен о России 16-ого года

Автор, Джон Гэбриел Скулдер - американский бизнесмен. Он жил в России в 1916-1917 годах и занимался золотодобычей. Заметки из его тетради - это взгляд иностранца на Россию, находящуюся в революционной ситуации.

Из частного архива.

Русские меня поражают. Петербург терпит недостаток в хлебе и дровах, народ страдает, а правительство ничего не предпринимает! Я здесь нахожусь почти год, и положение нисколько не меняется, а наоборот, становится все хуже и хуже.