Август Четырнадцатого

Хотя и разгромив комаровскую дивизию, корпуса Макензена и фон Бёлова наступали близ озера Дидей с осторожностью, приобретенной под Гумбиненом, и эта осторожность оправдала себя: у станции Ротфлис вечером 13-го русские оказали стойкое сопротивление, видимо немалыми силами. (Нужно было наступить утру 14-го, чтобы германские авиаторы обнаружили корпус Благовещенского в таком отходе и расстройстве, каких невозможно было предположить накануне.) А стоянье насмерть двух русских полков южнее Мюлена затемнило Гинденбургу, что на этом участке уже сквозит нужная щель, и написал он в приказе, что там у русских побольше корпуса. Не видя этой готовой щели, пробивали её под Уздау.

Концы толстых охватывающих стрелок изнывали перед рывком.

Ложилась ещё и тень Провидения (Vorsehung) на ту самую мюленскую укреплённую линию, на те самые озёрные скалы и полутысячелетние ели хранящей и хранимой родной земли, где оголтело, обнажённо наступала сейчас русская Вторая армия: именно сюда в 1410 году пришли соединённые славянские силы и под деревушкою Танненберг, между Хохенштейном и Уздау, нанесли разгром Тевтонскому ордену.

Через полтысячи лет роково сложилось так, что могла Германия исполнить суд возмездия (das Strafgericht).

24

Трудно в армии таланту! – Генерал Франсуа. – Конфликт с командованием под Сталупененом. – Объяснения для истории. – Зарождение плана охватить русских. – Гинденбург и Людендорф. – Перед ударом.

И никакой прирождённый нам дар не приносит радостей сплошь, непременно и огорчения. Но мучительно быть из ряду талантливым – офицеру. Восторженно служит армия блещущему таланту, но когда уже схватит он маршальский жезл. А прежде, пока он к этому жезлу тянется, она бьёт и бьёт его по рукам. Дисциплина, основа армии, всегда против восходящего таланта, и всё, что роится в нём и разрывает его, – должно быть сковано, согласовано, подчинено. Всем, кто пока поставлен выше него, невыносимо иметь такого своевольного подчинённого. И оттого продвигается он не быстрее посредственностей, а медленнее.

В 1903 году приезжал генерал фон Франсуа в Восточную Пруссию начальником штаба корпуса. И через десять лет, сам уже под шестьдесят, назначен был сюда же – всего лишь командиром корпуса, правда – лучшего в германской армии.

В 1903 году граф фон Шлиффен проводил здесь штабную поездку-игру, и Франсуа был назначен командующим одной из «русских» армий. Как раз на нём и показал Шлиффен свой двусторонний охват. В отчёте записали: «русская армия под угрозой окружения с фланга и тыла сложила оружие». Франсуа возразил задиристо: «Exzellenz! До тех пор, пока армией командую я, – она оружия не сложит!!» Шлиффен усмехнулся и приписал: «Осознав безвыходность положения своей армии, её командующий искал смерти на передовой и нашёл её там».

Как на подлинной войне, собственно, не бывает.

Как, впрочем, генерал Герман фон Франсуа был готов бы, при позоре. Гугенотский род Франсуа в стране, приютившей его, не видел случайного крова. Род Франсуа привык знать одну родину и служить ей одной – и прадед Франсуа заслужил германское дворянство, ещё когда во Франции на дворян не завели гильотины. Отец Франсуа, тоже генерал, смертельно раненный французами в 1870 году, воскликнул: «Я рад умереть в такую минуту – кажется, Германия побеждает!»

В 1913 году Франсуа застал войска Восточной Пруссии с задачею «уступающей обороны»: перед превосходящим противником отступать с боями. Но это был неправильно понятый план покойного Шлиффена! Оборона на Восточном фронте в общем, пока не освободятся немецкие войска с Запада, совсем не означала отступления как тактики на каждом участке. Сравнивая немецкий и русский характеры, Франсуа находил, что наступление и быстрота – в духе немецкого солдата и его военного воспитания, отличия же русского характера: отвращение к любой методичной работе; отсутствие чувства долга; боязнь ответственности; и полная неспособность ценить и плотно использовать время. Отсюда для русских генералов вытекали: вялость, склонность действовать по схеме, тяга к покою и удобству. Поэтому Франсуа избрал для себя в Пруссии – вести оборону наступательным образом: где бы ни появлялись русские, нападать на них первому.