Авианосцы

Кайзеррейх, следивший за развитием событий на Тихом океане, предложил Японии дополнить мощь императорского флота парой-тройкой германских авианосцев с кораблями обеспечения, однако японцы отказались, мотивировав свой отказ тем, что самурайская честь требует от сынов богини Аматерасу самим победить врага, без чьей-либо помощи, – девяти японских авианосцев хватит, чтобы превратить в обломки весь американский флот. На самом деле мотивы гордых самураев были несколько более прозаичными – Япония опасалась, что Германия потребует свою долю в добыче, и уж во всяком случае не преминет вернуть себе немецкие колонии на Тихом океане, – но тевтоны не стали настаивать, сосредоточившись на Атлантическом театре военных действий.

Первого июня Объединённый флот империи Ямато начал боевое развёртывание.

* * *

– Господин адмирал, снова «дивэстейторы». А это значит… – капитан первого ранга Минору Гэнда, блестящий штабной офицер, всегда хранивший полную невозмутимость, присущую истинному самураю, сейчас выглядел растерянным.

– Это значит, что наша разведка ошиблась, – медленно произнёс вице-адмирал Тюити Нагумо, следя за падающим в волны горящим самолётом. – Американских авианосцев здесь не три, а четыре. А то и все пять, – добавил он, – судя по числу машин. Значит, «Саратога» уже отремонтирована, и «Энтерпрайз» тоже прибыл на Тихий океан. Но самое неприятное – они прилетели с востока: оттуда, откуда мы их не ждали. Нас взяли в клещи.

До этого момента всё шло по плану. Японский флот, вытеснив противника из района Соломоновых островов, всей своей мощь обрушился на Полинезию, продвигаясь к Фиджи и Самоа, на которых после поражения Британии обосновались американцы. Вектор японского наступления определился: отказавшись от крупномасштабной высадки в Австралии (как по чисто военным, так и по политическим соображениям), японцы сосредоточили внимание на островах Полинезии. Глубокий прорыв на этом направлении отсекал Гавайи от британских доминионов, при допустимом напряжении сил сулил ощутимые стратегические выгоды и должен был заставить американцев принять бой: потеря Полинезии резко ухудшала позиции США не только в южной, но и в центральной части Тихого океана и обнажала транспортные коммуникации у западного побережья Южной Америки.

Высадка на всех без исключения островах не планировалась – островов этих было слишком много, – для господства в южных морях достаточно было овладеть ключевыми пунктами. Тылы Объединённого флота надёжно прикрывала авиация с Гуадалканала и Сан-Кристобаля; самолёты с девяти японских авианосцев планомерно выжигали американские аэродромы на атоллах, подавляя вражескую авиацию берегового базирования, а меланхоличные аборигены задумчиво смотрели в небо, гадая, что за железные птицы там дерутся, и как это скажется на вылове рыбы и на урожае кокосовых орехов.

Сопротивление американцев было слабым. Спорадические и несогласованные налёты «балтиморских шлюх» без особого труда отражались японскими палубными истребителями: учтя германский опыт Исландской операции, японцы увеличили количество истребителей прикрытия (на лёгких авианосцах «Сёхо», «Дзуйхо» и «Рюдзё» базировались одни только «зеро»), и «фабрики вдов»[63]

, тщетно пытаясь прорваться к кораблям, падали в море, рассыпая по гребням волн горящие обломки.

Надводные корабли флота США не показывались, однако командующий авианосным ударным соединением не расслаблялся: он был уверен, что американский флот выйдет в море, и поэтому японские разведывательные гидросамолёты скрупулёзно прочесывали всё пространство к северу и северо-востоку от Соломоновых островов – появления вражеского флота ожидалось со стороны Гавайев. Так оно и вышло, хотя американские корабли были обнаружены не авиацией, а подводными лодками, завеса которых была заблаговременно развёрнута у островов Кирибати.