Авиатор: назад в СССР 10 (СИ)

— Сэм, скажи, что мы с миром. Еду принесли, — перекрикивал толпу Марк, но один из местных мужиков мощно ударил его в бок прикладом.

— Это что за дела?! — прокричал Гусько и получил удар в живот.

— Вот еда, — скинул с себя мешок Костя, но его, естественно, никто не слушал.

Самуэль, убирая свой автомат за спину, вышел перед Бардиным и начал успокаивать своих родственников, но тут же получил от самого здорового с бусами на шее прикладом в живот.

— Обалдел?! — крикнул я и двинулся к здоровяку.

Бросаться на парня с оружием, будучи в окружении людей с автоматами — опрометчиво. А получать прикладом в лицо не хотелось ещё больше.

Здоровяк, ударивший Самуэля, переключился на меня. Размахнулся, чтобы нанести мне удар прикладом. Я резко ушёл влево и ударил ему в печень. Одного удара хватило, чтобы он опустился на колено. Тут же я вытащил пистолет, приставил к голове здоровяка и прикрылся за его спиной.

Обстановка накалена. Крики, оры, плач детей уже закончились, как только все женщины забрали своих отпрысков и скрылись в жилищах. Кто-то попрятался к животным в загоны. А с десяток мужиков в рваной одежде стояли вокруг нас и пытались понять, что им делать дальше.

И в этот момент за спиной прозвучал выстрел.

Глава 23

Всего один выстрел заставил замолчать толпу! Иногда сила оружия не в его поражающей силе, а в свойстве убеждения. Следующая пуля может быть предназначена не воздушным массам.

Обернувшись, у одной из хижин стоял преклонного вида темнокожий старичок в дряхлых тапках и потёртых штанах. Вид у него был очень грозный, а телосложение такое, что он мог бы дать фору молодым.

Его взгляд на происходящее напомнил ситуацию, когда мужика оторвали от чтения газеты в туалете или просмотра спортивной трансляции.

Кричать он начал весьма громко и от его слов каждый из жителей племени всё ниже опускал голову от стыда.

— Орёт, как Вольфрамыч на Басолбасова, — напомнил Костя мне нашего комэска из училища.

— Может дальний родственник Реброва, — сказал я.

— Это он не нам, верно? — спросил у меня за спиной Виленович.

— Определённо, Карл, — шепнул я, не снижая своего давления на пистолет, который я вжимал в голову мужчины из племени.

Перед нами был вождь этого племени. Никто другой бы не имел такого авторитета среди местных мужчин.

Вождь подошёл к нам и заговорил на португальском языке.

— Он с нами здоровается и говорит, что рад принять у себя друзей банту, — сказал Карл.

Самуэль встал с колен и подошёл к вождю. Лётчик-штурман вертолёта сделал низкий поклон и смиренно стал говорить на неизвестном нам языке. Будто извинялся за провинность.

Вождь выдержал паузу и поцеловал в макушку Самуэля.

— Родственники, что ли? — удивился Марк.

Самуэль начал нам представлять вождя. С его слов я понял, что того зовут Рубани. Имя решили сократить, но и вождь, как я понял, так попросил его называть.

— Самуэль сказал, что вождь его… брат, — удивился Карл.

— Это ж как так получилось? — был шокирован услышанным Марк.

Объяснения сей факт не получил. Я убрал пистолет в кобуру и помог подняться здоровяку. Вставший парень был ещё зол на меня, но решению вождя отставить распри повиновался. Он даже помог подвести к вождю Николаевича.

Рубани осмотрел его и начал интересоваться, применяли ли мы какие-то лекарства? Кое-что я и сам смог понять.

— Карл, скажи, что промыли водой. Ему в глаза попал яд кобры, — подсказал Гусько Виленовичу, хотя наш внештатный переводчик мог бы и сам это рассказать. Однако Карл весьма нервничал и часто переспрашивал вождя, чтоб тот повторил сказанное.

Рубани ещё раз настойчиво переспросил, что мы именно делали. Упор был сделан в его вопросе на применение нашей мочевины.

— Он спрашивает… ну, не мочились ли мы…

— Твою налево, Карл! Я сейчас зрение потеряю! — начал нервничать Штыков. — Ты же знаешь, что мне никто не ссал в глаза.

— Уточняю просто, — спокойно сказал Виленович.

Старший племени иронично улыбнулся, узнав, что Штыков является нашим командиром. Ему было интересно, почему человек его ранга так опрометчиво приблизился к мозамбикской кобре.

— Я был от неё на расстоянии 2х метров. Кто ж знал, что она плюётся так далеко? Меня теперь ещё пигмеи подкалывать будут? — злился Николаевич.

— Товарищ подполковник, считайте это одним из побочных эффектов поражения ядом, — спокойно сказал Гусько.

Вождь попробовал открыть веки Валентину Николаевичу, но тот не сразу дал совершить с ним подобное действие. Как только Штыкова осмотрели, глава племени указал на одну из хижин.

— Рубани говорит, чтобы мы его туда завели. Ничего страшного со Штыковым не будет. Главное, что мы быстро ему промыли глаза, — переводил Карл, пока Штыкова уводили аборигены. — Но моча помогла бы лучше, — пояснил он крайние слова вождя.

Солнце почти скрылось за горизонтом. Рубани раздал указания, и нас повели к центральному костру этой деревни. Выдали накидки из кожи домашних козлов и усадили на места рядом с огнём.