Авиатор. Назад в СССР 6

Присутствовали в тесном кабинете капитана Пупова несколько человек помимо нас троих. Все были одеты в гражданскую одежду и представились только по именам. Запоминать я их не собирался, а только отметил для себя, что кроме Казанова, все остальные представляли военную промышленность и готовы были рассказать об используемом оборудовании на самолёте подробнее. Виталик, развернувший на сдвинутых столах большую карту северо-восточной части Афганистана, показал нам предполагаемый район поиска.

— Товарищ, а мы можем обойтись без пересечения «ленточки»? — сразу задал вопрос Томин.

— Валерий Алексеевич, без этого никак. Более того, прикрытия у вас не будет.

Ничего нового для меня не прозвучало в словах Казанова. Так, всегда и происходит — летите, но если что, мы вас туда не посылали.

— Пф! И почему я не удивлён, Виталий Иванович, — фыркнул Валера.

— Иначе могут что-то заподозрить. Правильно рассуждаю? — предположил я, обращаясь к Виталику, хотя самому был совсем не по душе такой расклад без подмоги со стороны своих войск.

— Подтверждаю. Есть ещё кое-что, но об этом, когда переговорите с техническими специалистами, — сказал Казанов и жестом пригласил к столу инженеров.

Тут-то и началось самое интересное. Оказалось, что в прошлый раз я узнал лишь малую долю возможностей многофункциональной бортовой РЛС этого самолёта-прототипа.

— Наши расчёты и возможности измерительного комплекса должны позволить картографировать местность до 80 километров. Цели типа «железнодорожный мост» могут и до 100 километров засечь, — сказал один инженеров, одетый в тёмную рубашку и бежевые брюки.

— Контейнер, который будет у вас подвешен, необходим для засечки зенитно-ракетных комплексов, радиолокационных станций и любых систем, излучающих радиосигналы, — инструктировал второй, показывая мне принципиальную схему работы с этим комплексом.

Больше всех поразил меня третий инженер. В очках, галстуке и с небольшой бородкой.

— Товарищи, возможности МиГ-21–81 полностью не изучены. Он как самолёт-лаборатория для нас. Мы можем его испытать в реальном деле.

— Это как, Семёныч? — спросил инженер в тёмной рубашке.

— Ну, там же летают эти Ф-16. Отработайте по ним новыми ракетами. Желательно, в заднюю полусферу, — предложил очкастый.

— И всё? — иронично переспросил я, заметив, как улыбается Валера и Томин.

— Нет, молодой человек. Можно и в переднюю попробовать, — с запоем продолжил говорить Семёнович. — Там дальность вообще где-то в районе 60 километров. Ракета у нас только дальше 30 не летела, но вы попробуйте.

Конечно, инженеру объяснили, что этот пункт испытаний в боевых условиях выполнять никто не будет. Дедушка, слегка расстроился, но продолжил рассказывать о возможностях оборудования. К концу разговора он всё-таки уговорил подвесить две какие-то новые ракеты.

— Семёныч, ну, вешай свои «кашки», — сказал ему Виталик, после того, как получил одобрение от нас с Валерой. — Только использовать в самом крайнем случае, — предупредил он нас.

Через несколько минут мы уже ехали на первую рулёжку. Здесь уже вовсю кипела работа.

На отдельной площадке, окружённой ящиками с песком и накрытой маскировочной сетью, готовили к вылету наш МиГ.

Несколько человек здесь были с нашего технического состава. В основном использовались в роли подмастерья, но пытались совать руки и нос в оборудование и вооружение.

— Руки, куда тянешь? — услышал я знакомый бас с кубанским акцентом.

Мой техник Дубок присутствовал здесь в качестве одного из помощников. Также, и как надзиратель над остальными.

— Елисеевич, ну, дай потрогать. На бабочку же похоже, смотри? — указывал молодой техник на диковинный вид подвешиваемых ракет.

«Бабочкой» парень назвал характерную форму рулей ракеты. Подойдя ближе, я внимательно осмотрел ракету. Не знаю, почему Виталик назвал её «кашкой», но передо мной сейчас была самая настоящая ракета Р-27.

— Средний радиус действия, тепловая головка самонаведения, модульный тип конструкции, перехватывает цели от 20 метров до 20 километров по высоте, — подошёл ко мне сзади Виталик и начал перечислять достоинства этого вида авиационных средств поражения.

— Кхм, хотел бы спросить, в каком отделе ты работаешь в «конторе», раз всё это знаешь. Только вряд ли ответишь, верно? — спросил я у Казанова, идя дальше к хвосту самолёта, осматривая его перед вылетом.

— Хороший у меня отдел. Специальный, я бы сказал. С технической составляющей тоже приходится работать. Видишь ли…

— Вижу, Виталь. Мне рассказывать не надо. Тогда, и врать не буду, если меня спросят, — улыбнулся я. — Ты собрался нам ещё кое-что сказать, но не хотел при инженерах говорить?

— Да. Сейчас, как будете готовы и займёте места в кабине, я расскажу.

Закончив осмотр, Дубок, как заправский силач посадил сначала Гаврюка, а затем и меня в кабину, чем вызвал шок на лицах окруживших самолёт специалистов.

— На дорожку, — протянул он каждому по своей любимой конфете и спустился.

— Они у него когда-то же должны закончиться, — сказал Валера по внутренней связи.

— Вкусные конфеты, кстати. Советую, — ответил я, начиная проверять оборудование.