Авиатор. Назад в СССР 6

В наушниках начали звучать команды на запуск. Гул на аэродроме стал нарастать мгновенно. Сейчас в небо будет взлетать огромное количество самолётов. Пожалуй, это самый массированный удар за время войны.

— Окаб, 12102 прошу вырулить по первой рулёжке, — запросил руление первый транспортник.

Перед вылетом мы несколько раз прошлись по схеме отхода по заданию. Скорость будем держать в районе 500 км/ч, поскольку быстрее Ан-12 редко летает. Наше «прикрытие» производит взлёт и начинает набор высоты над аэродромом. Как только он занимает нужные нам 5000 метров, берёт курс на аэродром Хост. Тут и мы начинаем взлетать.

Миг-23 уже пойдут к этому времени на прикрытие и встанут на 8000 метров. Мы же пойдём звеньями с интервалом в 300 метров по высоте.

— Окаб, 12102, к взлёту готов.

— 12102, взлёт разрешил, набор левой «коробочкой», — дал указание руководитель полётами.

В это время мы выстраивались на рулёжке, чтобы быть готовыми взлететь в назначенное время.

— Группа 1, взлёт парами по отрыву, — сказал в эфир Бажанян, который уже стоял на исполнительном в ожидании команды на взлёт.

Хотелось бы видеть со стороны это эпичное зрелище. Сейчас под одним Ан-12 выстроится этажерка на пару тысяч метров вниз. В районе работы у нас будет не более 15 минут, чтобы отбомбиться и уйти домой. Это тот минимум, за который истребители с Пешавара не смогут подняться в воздух на перехват. Плюс, у нас ещё есть прикрытие нашими МиГ-23.

— Группа 1, режим 21, — скомандовал руководитель полётами.

В тот же момент по полосе побежала первая пара. Ан-12 как раз проходил в этот момент на большой высоте над аэродромом. Тяжело, но смогли оторваться от полосы Бажанян и Гусько. Следующими пошли Томин и Мендель. Командир решил забить на все запреты врачей, а Ольга не стала ему противиться и допустила к вылету.

— Поднимай, поднимай! Отрыв! — произнёс с неким облегчением в эфир Томин, когда они с Пашей оторвались от полосы.

Гнётов со своим ведомым тоже не испытали проблем со взлётом. Теперь наша очередь с Валерой.

— В самое начало полосы. Запас не лишним будет, — сказал мне Гаврюк, когда мы выруливали на полосу.

— Уже успел в этом убедиться пару раз, — ответил я и стал выводить обороты на максимал.

— Готов? — спросил Валера.

— Максимал, готов!

— Форсаж! Паашли!

Разбег вышел очень долгим. Чувствуется, насколько тяжело в такую жару взлетать с максимальной нагрузкой. Те самые лишние 150 метров позволили нам не тянуть с отрывом до крайней плиты на полосе.

В воздухе быстро обнаружили группу и пристроились к паре Гнётова. Я бросил взгляд вверх и обнаружил над собой своих коллег, а также копчёный след от Ан-12. В ясную погоду это явный демаскирующий признак этого самолёта.

Через несколько минут нас уже догнали и Су-17е, работающие вместе с нами по цели у границы. Именно нам досталось бомбить Джавару.

Пока всё было спокойно. Строй был ровным, по высоте запас достаточный. Скорость, хоть и не та, к которой мы привыкли на боевых вылетах, но вполне комфортная.

— 12102, ответьте Волге, — запросил наш транспортник воздушный пункт управления.

— Ответил, Волга.

— 12102, через сколько рассчитываете выход на связь с Хостом?

— Десять минут. Расчётное время посадки через 17 минут.

— Вас понял. Внимание, группам работаете под управлением Волги, — сказал в эфир Хреков.

Генерал решил сам раздавать команды. Надеюсь, что все в нашем воздушном строю понимают, как надо работать и без его подсказок.

Тем временем мы подошли к границе провинции Хост.

— 12102, снижаюсь до 1500. Левой коробочкой, — произнёс в эфир экипаж транспортного самолёта.

Ан-12 отвернул влево и стал медленно снижаться в район аэродрома. Сверху Хост выглядит как подкова, обращённая открытой стороной к границе, на участке которой и таится главная опасность для наших транспортных самолётов. Они частенько цепляют ленточку и периодически попадают под сопровождение пакистанских истребителей. Экипаж сразу учёл этот момент и держится от границы подальше.

До границы совсем немного. Если мы затянем разворот на цель, то те, кто находится выше, пролетят лишний десяток километров и окажутся в воздушном пространстве Пакистана. Есть возможность попасть тогда и под удар зенитно-ракетных комплексов соседней страны.

— 108й цель справа наблюдаю, разрешите работу, — запросил ведущий Су-17х, шедших на 1000 метров ниже нас.

— 108й, на приёме пока, — выдали в эфир с пункта управления.

Да что за ерунда началась! Счёт на секунды идёт. Нас уже обнаружили РЛС Пакистана.

— Волга, я 108й, готов работать! — громко сказал лётчик в эфир ещё раз.

Ситуация начинает накаляться! Представляю, что сейчас творится в кабине у Томина.

— 108й, нет ещё разрешения. Ждём команды.

— 108й, я 201й, разрешил тебе работу, — прозвучал в эфире голос Томина.

— Понял. Влево, крен 60, паашли!

Я тут же включил секундомер. Интервал между ударами звеньев у нас 10 секунд, а в парах и вовсе 5. Всё будет очень плотно.

— 208й, работаешь первым, мы за тобой, — передал мне команду Гнётов. — И раз… паашли!