Авиатор. Назад в СССР 6

— А вы, мужики, всегда так и смотрите на выпуклости. Изучаете. Сравниваете размеры. А нам, знаете ли, иногда хочется походить и без лифчика. Он натирает, между прочим.

Чего там натирать? Второй размер не такой уж большой, чтобы что-то натирало ей.

— После ночного дежурства? — спросила Ася.

— Да. Хочу подмыться и спать. Других желаний сейчас нет, — ответил я, однако не все мои органы так считали.

При этих словах Ася повернулась и обошла меня, встав сзади. Она медленно прикоснулась к моему плечу своими нежными пальцами с аккуратным маникюром и стала вести палец к шее, а затем и вниз к пояснице. Попутно, она прощупывала каждый позвонок. Вот именно сейчас мне бы стоило накинуть на себя что-нибудь, иначе реакцию на близость женского тела скрыть не получится.

— Спина как? Не болит? — спросила Ася.

— Всё… пре…красно, — застучал я зубами от холода. Даже в такой ситуации, мне стало некомфортно ниже пояса.

— Пожалуй, тебе нужно одеться. Простынешь, Серёжа, — сказала Ася и вернулась к чистке зубов. — Зайди за перегородку. Подглядывать не буду. Обещаю! — улыбнулась она, и я не стал медлить.

Пока снимал с себя трусы, было огромное желание что-нибудь, да спросить у брюнетки. Очень уж мне захотелось с ней пообщаться. Пускай, я ещё не разобрался с Ольгой, но чувствую, что с ней уже каши не сваришь. Надо только это подтвердить.

— Слушай, Ася. А ты не знаешь, почему Оля уехала? У неё что-то случилось? — спросил я.

— Мы с ней не подруги, — ответила брюнетка.

— Ага, да только ты работаешь в таком месте, где мимо тебя никто не пройдёт. Не хочешь расстраивать? — спросил я.

— А чего тебя расстраивать? Моё мнение, что мужиков жалеть нельзя. Им надо говорить правду в лицо. Если вам не сказать правды, так вы начинаете ныть, обсуждать, сплетничать, иногда пить, — выдала умозаключение Ася.

— Это ты на основе своего опыта сделала подобный вывод?

— И по своему опыту в том числе. А разве, я не права?

— Может и права. Только не все мужики руки опускают, — сказал я, выйдя из-за перегородки.

— Ты сейчас про себя? Тогда признайся, что до сих пор сохнешь по Вещевой, — прополоскала рот Ася и стала вытирать лицо.

— А если и так, то тебе какое дело?

— Действительно. Не моё дело, товарищ лейтенант, — сказала Ася и пошла в сторону своего жилого модуля.

Женские помещения уже были построены, так что условия для них с первого дня не изменились. Смотря вслед уходящей красотке, я пытался не думать об упругой заднице, которой Ася виляла. Но от таких мыслей трудно избавиться.

— Заходи на чай. Пятая комната, Родин, — громко сказала Кисель, не поворачиваясь в мою сторону.

Дельное предложение! Может, и зайду когда-нибудь.

Уснуть никак не получалось. Только провалишься в сон, начинает Савельевич очередной этап изучения местного языка. Да так громко, что хочется его поправить каким-нибудь «крепким» выражением.

Весь процесс обучения закончился застольем. Афганец Расул уже согласился с тем, что он Абдул. Когда вернулись остальные обитатели палатки, Гусько пел с братцем-лётчиком очередную народную песню.

К вечеру, запас сил у афганца закончился, и его спровадили к своим. Точнее, вызвали транспорт, погрузили уставшее тело и отправили в расположение афганских лётчиков в сам Шинданд. Но на этом силы у Савельевича не закончились. Ведь всё это время, он настаивал верблюжью колючку!

— Так, внимание, проводим дегустацию! Пока бесплатно! — громогласно заявлял на всю палатку Евгений Савельевич.

— Товарищ майор, мы в прошлый раз дегустировали. Может, не стоит? — спросил кто-то из лётчиков с дальнего угла.

— Так, а ну без нытья. Просто у вас желудочки слабые. Сейчас будем их лечить, — сказал Гусько и заставил-таки пару человек выпить этот «бодрящий» напиток.

— Савелич, мамой клянусь, убери эту свою колючку от меня! — кричал и размахивал ногами Бажанян, когда Гусько преподнёс ему большую кружку своего настоя.

— Ой-ой! Много ты, мой армянский друг, понимаешь в здоровом образе жизни, — возмутился Савельевич.

— Женя, ты же сегодня спирта употребил почти литр вдвоём с афганцем. Эту партию «чистого продукта» пить невозможно! — продолжил говорить Бажанян, поднимаясь с кровати. — А ты нам здесь про здоровый образ жизни говоришь.

— Араратыч, спирт — это для профилактики гепатита. Не хотите колючки, ну и не надо, — обиделся Гусько и сам выпил залпом свой напиток.

В лице замполит тут же поменялся. Столь противный напиток даже изготовитель будет отказываться употреблять. Хоть бы сахара туда положил, что ли!

— Ну, как, Савелич? — спросил я. — Качественный продукт?

В палатке прокатилась волна смеха, поскольку Гусько скривился так, будто съел целый лимон.

— Наверное, что-то неправильно перевёл мне этот Абдул из своих рецептов, — признался Гусько и вылил на улицу остатки своего чудо-зелья.

— Он же Расул, товарищ майор.

— Да без разницы, — отмахнулся Гусько, схватил туалетную бумагу и направился на улицу. — А напиток заработал очень быстро!

Тут Савельевич прав! Желудок чистит колючка на раз.

Пока Гусько был в уборной, к нам заглянул почтальон с письмами. Мне тоже перепала одна весточка из дома. Писали мне бабушка с дедом.