Авиация и космонавтика 2013 03

Но это были посадочные десанты с ограниченными возможностями. Решить задачу могла лишь высадка с воздуха парашютного десанта, и техника того времени уже позволяла осуществить подобное.

Первый в мире опыт был произведен в Советском Союзе 2 августа 1930 года в ходе учений Московского военного округа. Под руководством летчика Леонида Минова в районе Воронежа с бомбардировщика «Фарман-Голиаф» опустились двенадцать десантников. Следом за ними с трех бипланов Р- 1 были сброшены контейнеры со стрелковым оружием и боеприпасами. Стало ясно, что парашютные десанты — не фантазия. Они возможны. А увеличение их состава — лишь дело времени и техники.

Своих парашютов в нашей стране еще не было. Их покупали (по 600 долларов за штуку) в США. Шелковые парашюты системы Ирвина оставались дорогими даже когда по американской лицензии их стали производить у нас на первом в стране парашютном заводе под Москвой.

Романтику Гроховскому мысль о парашютном десанте пришлась по душе. Он знал, что такое парашютный прыжок, поскольку в 1928 году четыре раза покидал самолет с ирвиновским парашютом.

Еще ничего не сделав, он уже видел, как с неба опускаются сотни десантников, а с ними — боевая техника. Он умел убеждать, в том числе и руководителей Военно-Воздушных Сил. Не без его инициативы было образовано Особое конструкторское бюро (Осконбюро) для разработки различной десантной техники, организации со своими мастерскими и летным отрядом. Гроховский КБ и возглавил.

Осконбюро разместилось на Центральном аэродроме, в маленьком кирпичном здании, как писала жена Гроховского Лидия Алексеевна, «молодежное по составу и пылкое от великого энтузиазма».

Работать с Гроховским без энтузиазма было невозможно. Равнодушные люди у него не задерживались. Летчик Михаил Каминский писал о секрете обаяния своего начальника: «Гроховский менее всего дорожил начальственной недоступностью. К подчиненным, совсем молодым людьми, относился с покоряющим доверием. Дар располагать к себе, увлекать перспективой неудержимо манил к Павлу Игнатьевичу талантливую молодежь. В КБ не только отдавали все свои силы, но и рисковали жизнью, когда требовалось…»

Снабдить многие сотни десантников парашютами из дефицитного и дорогого шелка было нереально. Первоочередной задачей Осконбурю стала разработка десантного парашюта из хлопчатобумажной ткани — перкаля, ткани раз в десять дешевле шелка. Созданный в КБ перкалевый парашют неоднократно испытывался и действовал безотказно (заметим, что перкаль для десантных парашютов применяется до сих пор).

Гроуппа работников Осконбюро после прыжка из подвесных люлек. В кабине автомобиля — Павел Гроховский. Справа, вверху — его жена, Лидия Гроховская

Под крыльями самолета Р-5 парашютные мешки

Сброс с самолета собаки-диверсанта

Но возник и другой вопрос. Специальных транспортных самолетов, способных вместить большие группы десантников, тогда не существовало. Оставалось использовать для этой цели двухместные самолеты- разведчики Р-5 конструкции Поликарпова и бомбардировщики ТБ-1 и ТБ-3 Туполева.

Для увеличения вместимости Гроховский предложил специальные люльки, подвешенные под крыльями самолета-носителя. Официально они назывались «автоматическими выбрасывателями красноармейцев».

В каждой лежал десантник с парашютом. К биплану Р-5 крепилось всего четыре люльки.

Зато к крыльям и фюзеляжу четырехмоторного гиганта ТБ-3 — целых шестнадцать.

В районе десантирования пилот поворачивал ручку бомбосбрасывателя, люльки одна за другой переворачивались, и лежащие в них десантники вываливались наружу. Парашют раскрывался автоматически, с помощью вытяжного шнура.

Жена Павла Игнатьевича вспоминала: «Я с ужасом думала о тех несчастных, которым придется лечь в эти люльки, и не знала, что через год сама буду участвовать в высадке первого парашютного десанта из этих «гробиков», как их шутя называли…»

Произошло это 14 июля 1931 года. Лидия Алексеевна рассказывала: «Мы стали укладываться в люльки. Под головой у меня — парашют, как жесткая подушка. Надо мной — крыло бомбовоза ТБ-1. Заревели моторы. Вихрь пронесся над люлькой. Это был мой первый полет, и все меня развлекало. Вот оторвались от земли, замелькали соседние постройки. Один круг, другой — все выше, выше. Я просунула голову между бортом люльки и крылом самолета и с интересом разглядывала землю. Из соседней люльки мне погрозили кулаком: убери, мол, голову, оторвет при опрокидывании!

Чувства — жутко сладостные. Скорее втянула голову и в ту же секунду очутилась в воздухе. Даже не заметила, как раскрылся парашют…»

Такой способ десантирования имел еще то преимущество, что позволял сбрасывать парашютистов практически одновременно, не рассеивая десант на большой площади.