Читаем Аврора Горелика (сборник) полностью

Аврора Горелика (сборник)

(продолжает). Я прибыл сюда не для того, чтобы внедрять здесь привычки нашей родины. Наше измерение все размокло от слез и соплей. Я прибыл сюда, чтобы ковать железо! Пока горячо! А горячо будет всегда! Чем дальше, тем горячее! Общеизвестно, что ни одна наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики! А потому – заглушим критику в зачатке! Ура! Протянем эту проститутку цивилизации между молотом и наковальней! Кто запретит нам срезать подметки на ходу, мазать пятки салом, вынимать джем из пончиков?! Никто! Ура! Вершины уйдут в низины! Низины завалим! Хорошей традицией станет новая игра «Прятки»! Все будут искать меня, но я найду всех! Ура! Ура! Ура, сволочи!

Наэлектризованная толпа орет и вдруг замолкает, чувствуя, что происходит что-то неладное. Кисточкин тяжелым взглядом смотрит в глубь сцены. Там происходит кощунство – Пастушок и Пастушка, забыв про гимн, целуют и ласкают друг друга.

НАЧСУЩ

Какой позор! (Испытующе смотрит на Кисточкина). Товарищ Кисточкин, это позор нашего измерения. Что будем делать?

КИСТОЧКИН

Не мы их всосем! Народ всосет! Всосать!

НАЧСУЩ

(коварно). Обоих?

КИСТОЧКИН

(после секунды колебания). Обоих!

НАЧСУЩ

Браво! Молодец! Я заменю вам ее! А вы мне его! Всосать!

ТОЛПА

Всосать! Всосать! (Приближается к Пастушку и Пастушке, которые не замечают ничего вокруг и только лишь щебечут «люблю, люблю».)

СТАРОЕ РАДИО

(вдруг просыпаясь). Ах, как невыносимо… невыносимо… Я Старое Радио… мне это невыносимо… (Начинает передавать арию Каварадосси.)

КИСТОЧКИН

(со страшной яростью). Молчи, старая рухлядь! Шею сверну! (Сворачивает шею Старому Радио.)

Вдруг, опрокинув столик, вскакивают матросы. Подняв стулья, бросаются на толпу.

МАТРОСЫ

У, паразиты! Кыш отсюда! Ты чего, блядь позорная, девчонку лапаешь? И чувака не трогайте, жабы! Сейчас всех вас понесем!

НАЧСУЩ

(обнимает Кисточкина, прижимается к нему всем телом). Вот это и есть миг страшного испытания, Женя!

КИСТОЧКИН

Неужели все погибло, Начсущ?

НАЧСУЩ

(громогласно). Стены! Всосать иностранцев!

Вновь возникает чудовищная музыка, но уже усиленная электроникой. Стены освещаются изнутри, захватывают и начинают всасывать матросов, которые, страшно матерясь, сопротивляются, но безуспешно, и погибают, всасываются, напоминая временами классические примеры, а временами художника Буркалло и журналиста Сережу.

СТАРОЕ РАДИО

Это невыносимо! Просто невыносимо! (Продолжается ария Каварадосси.)

КИСТОЧКИН

Молчи, сука, падла, климактеричка! (Набрасывается на Старое Радио и душит.)

ПАСТУШОК

(отчаянным тенором). Ах, никогда я так не жаждал жизни!.. (Продолжает арию Каварадосси.)

Кисточкин бросает Старое Радио и подбегает к Пастушку, срывает с него маску. Перед нами, конечно, Треугольников.

КИСТОЧКИН

Ах, это ты!

ТРЕУГОЛЬНИКОВ

Разве не знал?

НАЧСУЩ