Аврора, или Утренняя заря в восхождении

Таковы шесть качеств: терпкое, горькое, огонь, вода, свет, любовь. К этим качествам добавляется еще и седьмое: тон, или звук, как единое, общее выражение всего процесса и его этапов. Именно здесь, собственно, и начинается подлинное проникновение в то, что составляет сущность учения и языка Бёме. Ибо его личность полностью присутствует в его «описании», и в этом отношении его можно, пожалуй, сравнить с Сократом, в котором, по меткому замечанию Гегеля, впервые в истории человечества совершилось обращение сознания внутрь. И это обращенное внутрь сознание проявлялось в Сократе «как в первом, явившем пример такого обращения, – антропологически,

между тем как позднее оно сделалось одною привычкой»[34]. И для Бёме личное представление о мире истинно лишь настолько, насколько оно сформировано вместе с сознанием самого Бога. Поэтому чрезвычайно важно уяснить, что бёмевские понятия «любви», «вечной Премудрости» и т. д. суть определения единого живого Бога, Которому свойственны динамические определения движения и созидания.

«Ибо существо Божие – как колесо, в котором много колес вделано друг в друга, и наискось, и вверх, и вниз, и они все вместе непрестанно обращаются: и вот, видишь колесо, и весьма изумляешься, и однако не можешь сразу ни изучить, ни постигнуть его в его обращении… Так и я: что в одном месте опишу я недостаточно об этой великой тайне, то ты найдешь в другом: чего я не могу описать в этой книге из-за пространности предмета и моей невразумительности, то ты найдешь в следующей. Ибо эта книга есть лишь первый отпрыск этой веточки, которая зеленеет в своей матери; подобно ребенку, который учится ходить и не может сразу быстро побежать»[35].

Развитие учения о качествах в учение об Унгрунде

«Как мифологии и теогонии народов предшествовали науке, – говорит Шеллинг, – так и Бёме рождением Бога, как он нам его описывает, предшествовал всем научным системам новой философии»[36]. То же самое можно сказать и о бёмевском определении Божественной Сущности,

которая – с нашей человеческой точки зрения – теряется в бездонной глубине Безусловного, отчего Бёме говорит о Бездне (Ungrund)[37], или Безосновном, не нуждающемся для своего «обоснования» ни в чем другом. И далее, Бёме «описывает» Божественную Сущность как «вечное Рождество» и как Волю вечного Отца в вечной природе, которую Он полагает в Себе, дабы открыться и явить Свои чудеса. Бог есть воля Бездны, т. е. Безусловного, безусловная воля. Он вечно порождает в Себе Самого Себя. «Эта воля вечна и исходит только из себя самой; и если бы ее не было, то все было бы ничто, ни свет, ни тьма…»[38].

Так как помимо этой Воли ничего нет, то она может обращаться лишь на самое себя, постигая таким образом самое себя в своем «основании» (Grund), и в этом самопостижении вечной воли и состоит собственно вечное Рождество, или изначальное самопорождение Бога.

«Если мы хотим сделать эту сущность понятнее с человеческой точки зрения, – говорит Шеллинг, следуя теогонии Бёме, – то следует сказать: это – стремление порождать самого себя, которое испытывает вечно Единое. Такое стремление не есть само Единое, но оно так же вечно, как Единое. Оно хочет порождать Бога… и есть поэтому воля»[39]. Поскольку до Бога или вне Бога нет ничего, то основа Его существования должна быть в Нем самом. Но в последней, высшей инстанции нет иного «бытия», кроме воли. «Воля есть прабытие, и только к воле приложимы все предикаты этого бытия: Безосновностъ (Ungrund), вечность, независимость от времени, самодержавность. Вся философия стремится лишь к тому, чтобы найти это высшее выражение»[40].