Австралия

На авансцене. Тут были как всегда первопроходцы. «Лето семнадцатой куклы» Рея Лоулера и «Один день в году» Алана Сеймура, Последняя пьеса была посвящена празднованию Дня АНЗАКа, когда Австралия отмечает поражение на Галлиполи в первой мировой войне (символический акт катарсиса, связанный со старинной австралийской традицией сострадания и поминания погибших мужчин-неудачников).

Экспериментальные мельбурнские театры 1970-х гг., «Ла Мама» или «Прэм Фабрика» стали центром притяжения новых талантов. Среди работавших для этих театров драматургов были Барри Оукли, Джек Хибберд и Дэвид Уильямсон. Последний написал целый ряд удачных пьес — «Клуб», «Вечеринка Дона», «Путешествие на север», «Изумрудный город» (все они впоследствии были экранизированы), а также сценарии для многих картин, в том числе для «Галлиполи» (1981 — его режиссер Питер Уир после успеха этого фильма переехал работать в Голливуд).

В Сиднее Боб Эллис, Стивен Сьюэлл, Майкл Гоу и Луи Наура, также писали весьма удачные пьесы, хотя и не столь остро — политического содержания. Условия для работы кинематографистов и драматургов в Сиднее были настолько благоприятны, что Уильямсон и Оукли оба переехали туда, подтвердив распространенное мнение, что Сидней для Австралии — то же, что Нью-Йорк для Соединенных Штатов и точно так же, используя свой культурный и финансовый потенциал, оттягивает к себе лучшие творческие силы страны.

С приходом целой плеяды талантливых драматургов и с внедрением новых программ государственной поддержки искусства, кинематограф стал важнейшей статей культурного экспорта Австралии. Лучшие австралийские фильмы сегодня можно взять напрокат в видеосалонах любой страны мира: от брутального «Безумного Макса» с Мелом Гибсоном до очаровательных исторических фильмов (например, «Моя блестящая карьера» с Джуди Дэвис или таинственный «Пикник у нависшей скалы»), от «Года, когда у меня пропал голос» до «Сладенькой» и международного комедийного хита «Малыш» (1996) — про говорящего поросенка. Вершинами эклектичных 1990-х стали танцевальная комедия База Лурманна «Только в танцзале», «Присцилла, королева пустыни» и китчеватая «Свадьба Мюриель».

Если австралийское кино можно назвать аналогией тонких марочных вин из виноградников Хантер-Вэлли, аналогом ординарных столовых вин стали бесконечные телевизионные «мыльники». Многие из них просто вовремя заполнили образовавшуюся нишу в мировой телеиндустрии, другие же — особенно «Соседи» (показанные и по российскому телевидению) — стали чуть ли не культовым событием в Великобритании, в равной степени заинтересовав и оксфордских студентов, и пролетарские семейства.

Образы на холсте. Живопись и скульптура пользовались в середине 1970-х гг. такой популярностью, что все заговорили о «буме искусства», когда частные коллекционеры и художественные галереи стали наперебой скупать работы местных мастеров по сногсшибательным ценам. Бурное оживление австралийского художественного рынка привело к созданию новой Национальной художественной галереи в Канберре и к сенсационной покупке — за несколько миллионов долларов — «Голубых столбов» Джексона Поллока.

И вновь Мельбурн был пионером. После второй мировой войны в городе возникла группа мастеров фигуративной живописи, которую долгое время именовали «австралийской школой». В кружок входили Сидней Нолан, чьи сюжетные картины в сериале о бушрейнджере Неде Келли стали национальными иконами, Алберт Такер, чьи грубые австралийские лица на обложке книги «Край счастья» Дональда Хорна помогла ей стать бестселлером, Артур Бойд, Ллойд Рис и Клифтон Паг.

В начале 1970-х Сидней стал центром абстрактного экспрессионизма. Художники черпали вдохновение в творчестве старых художников Иена Фрейзера и Годфри Миллера и добились впечатляющих успехов в жанре контрастных цветовых композиций и лирических экспрессионистических пейзажей. Джон Олсен прославился серией пейзажей, оптимистически воспевавших национальную природу. Эрик Смит, Уильям Роуз, Джон Кобурн и Станислаус Рапотек взрастили молодых последователей — Бретта Уайтли (умершего в расцвете славы от наркотиков), Дэвида Аспдена, Майкла Джонсона и Тима Сторьера.

В Мельбурне Фред Уильямс завоевал репутацию лучшего пейзажиста послевоенного периода — а возможно, и за всю историю австралийской живописи — своими чарующими полуабстрактными фантазиями-пейзажами австралийской Глуши. Уильямс частенько шутил, что буш его пугает, но полотна, запечатлевшие величественные просторы Глуши, дали австралийцам запоминающиеся образы родины, сменившие более ранние «приглаженные» картинки Стритона и Драйсдейла.