Австралийская улика

Они оба вышли из машины. Когда их шаги стихли, Рита выглянула в окно. Дождь уже закончился. Они остановились на территории, со всех сторон окружённой бетонной оградой, возле длинного ангара. Позади за ними медленно закрывались выкрашенные в голубой цвет железные ворота.

Осмотревшись по сторонам, Рита поняла, что находится на территории цеха, о котором говорил Вадим. Марта - начальница Вадима. Выходить из машины нельзя, она оказалась на закрытой территории. Ей ничего не оставалось, как сидеть, скорчившись за сиденьем.

Они вскоре вернулись, сели в машину, Григорий небрежно бросил за спину на заднее сиденье туго заполненный портфель.

- Что ты так небрежно обращаешься с выручкой? - спросила Марта. - В портфеле круглая сумма. Месячный заработок фирмы.

Григорий, презрительно хмыкнув, нажал на газ, и они тронулись с места.

Сидя на полу за спинкой сиденья, Рита услышала скрежет открываемых ворот, затем, судя по тому, как машина набрала скорость, поняла, что они выехали на шоссе. Ей ничего не оставалось делать, как продолжать скрывать своё присутствие.

- Я на три дня должен уехать. У нас мало сырья. Нужно съездить, договориться с партнёрами о доставке, - сказал Григорий. - Деньги возьму с собой, они мне нужны.

Марта молчала. Внезапно машина сбавила ход.

- Простимся с тобой? Ты готова? - спросил Григорий спутницу.

Она ответила ему приглушенным смехом:

-

Гриша, ты неподражаем! Неужели прямо здесь? На дороге?

- Зачем на дороге? Мы свернём в сторону, подальше от любопытных глаз, - ответил Григорий, и Рита почувствовала, что машина сделала поворот, свернула с шоссе и поехала по бездорожью, - и остановимся вот здесь, - продолжал говорить Григорий, - смотри, как хорошо вокруг! Вот, у этих кустов черёмухи мы притормозим. Любуйся, какая природа! Дыши свежим воздухом, всё для тебя!

Сердце Риты забилось со скоростью работающей на полную мощность центрифуги. В голове вихревым потоком пронеслись воспоминания. Она моментально вспомнила, что Григорий любил заниматься сексом в машине. В эти секунды она почувствовала, как чувство жара переполнило весь её организм. Ей стало трудно дышать. Мысли лихорадочно работали. Что только не пронеслось у неё в голове в эти мгновения!

«Боже, только не это! Экстрим по-русски! Может, вылезти из укрытия? Нельзя! Что же делать?» -

отчаянно думала она. - «Сейчас они откинут спинки сидений!»

Машина остановилась. Рита изменила позу. Чтобы остаться незамеченной, ей пришлось лечь на пол. Спинки передних сидений плавно опустились над ней.

Послышались звуки поцелуев и нежные слова предварительных ласк. От страха быть обнаруженной Рита замерла и едва дышала.

Любовная возня сопровождалась аккомпанементом скрипучих пружин сидений. Затем на какое-то мгновенье воцарилась тишина, после которой спинки передних сидений вновь заняли вертикальное положение и, спустя некоторое время, машина снова продолжила свой путь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Милютин снова в больнице

Чернов, обнаружив пропажу «Золотого фонендоскопа», первым делом вызвал на допрос санитарку Тамару. Та уверяла его, что абсолютно ничего не знает, когда убирала в кабинете, никакого фонендоскопа не видела. Сегодня рано утром, как обычно, она сделала уборку и закрыла кабинет на ключ.

Приехавшие по вызову Чернова два молоденьких сыщика осмотрели место преступления, и не найдя следов взлома, пришли к выводу, что искать похитителя нужно среди сотрудников. Допросили санитарку Тамару, та искренно оправдывалась перед ними, что она ни сном, ни духом ничегошеньки не знала о существовании «Золотого фонендоскопа», что за пятнадцать лет работы в больнице никогда и ничего из кабинетов, в которых она прибирала, не пропадало.

Тогда молодые «пинкертоны» принялись опрашивать всех, кто дежурил в больнице накануне.

- Я ничего не знаю, я была (или был) всю смену на своём рабочем посту. У меня есть свидетели, что я безотлучно находилась в своём отделении, - примерно, такие ответы на вопросы слышали сыщики.

Чернов не мог точно припомнить, когда он видел «Золотой фонендоскоп» в последний раз. Он неуверенно говорил, что видел коробочку позавчера, а вчера она, вроде бы, не попадалась ему на глаза. То вдруг принимался уверять оперов, что вчера он явственно видел её на полке в шкафу. Не найдя ни одной зацепки в поиске фонендоскопа, менты удалились, так ничего не выяснив, а Чернов был просто взбешён от злости. Торжественное собрание сорвалось.

Все старания Чернова оказались напрасными. Теперь, когда нет в живых этого выскочки и «народного целителя» (так про себя в душе он называл Ястребова) «Золотой фонендоскоп» вполне можно было бы вручить Тронской Марии Теодоровне, дочери главного врача больницы. Пусть она ещё молода и стаж работы у неё не так велик, но эта старательная и умная врач вполне заслуживает награды.