Австрийские интерьеры

Арийский ангел-хранитель Францль, жена Капитана, Сосед с женою, борец за свободу Испании дядюшка Руди, вся родня с Новейшей Звезды, — все они разгуливают по городу нибелунгов с неотсохшими руками: они просто-напросто отправились вместе с жилищными коллективами, компаниями фабричных рабочих и конторских служащих, отправились сомкнутыми рядами на избирательные участки с открытыми и никем не используемыми кабинками для голосования, — да и что им было делать, как не отправиться вместе с ордами орущих «ДА! Зиг Хайль! ДА! Зиг! ДА! ДА!» в надежде смыть свое политически или расово сомнительное прошлое, подобно арийской родне Матросика с ее крестным знаменьем — ДА! ДА! — и, не исключено, в надежде тем самым хотя бы ненадолго отсрочить приуготованное самому Матросику будущее? Не правда ли?

Что же касается группки отщепенцев, проголосовавших «против», то им, если верить предвыборным призывам, придется теперь разгуливать по городу с отсохшими руками и в своей вынужденной беспомощности призывать на подмогу тех рукастых, которые проголосовали «за».

Взовьется ли теперь или нет над золотым шпилем собора святого Стефана флаг со свастикой, — вопреки протестам господина кардинала, утверждающего, будто при этом какой-нибудь штурмовик может сорваться и разбиться насмерть, или же будет поврежден громоотвод (а именно таковы вздорные отговорки церковников), смехотворная кучка отщепенцев, проголосовавших «против», окажется неспособной на какую бы то ни было символическую жестикуляцию, — ни вскинуть руку в нацистском приветствии, ни перекреститься.

Из несуществующего фотоальбома

Трюковая съемка:

Агасфер, или Вечный Жид, на Магдаленином лугу в окрестностях Вены; Матросик ходит вокруг да около, а затем ошарашивает его вопросом!

Агасфер, или Вечный Жид, как известно, однажды побывал в Вене. Этот высоченный старик в черной шляпе, в пальто, превратившемся в лохмотья, с развевающимися на ветру длинными седыми волосами и бородой, сидел на Магдаленином лугу, набираясь сил. На Агасфере зеленый передник, он говорит на иврите и с недоумением взирает на абстрактную, однако же весьма красноречивую картинку, которую держит в руках. Это словесный коллаж под названием «Вена, март 1938 года».

Эту картину следовало бы послать на мюнхенскую, 1937 года, выставку «Вырожденческое искусство», даже если открытие выставки пришлось бы из-за этого отложить на целый год. Так или иначе, здесь применена уникальная техника: слова, парящие в воздухе, слова, кружащиеся возле афишных тумб, слова,

рекламными воздушными змеями сопровождающие городские трамваи, слова, в листовках сваливающиеся с небес, слова, которых вчера еще не было, но которые сегодня являются уже завтрашними словами, клочья слов, каллиграфически выписанные на холсте художником, имя которого неизвестно, тогда как вырожденческая природа творчества не вызывает сомнений:

Орудие Провидения /

Любишь ребенка, своди его в магазин игрушек Френкеля / Да отсохнет рука, обведшая слово «нет» / Покупайте без опаски наши лаки, наши краски, только в магазине Фритце краска каждая искрится / Братство по крови / Кровосмешение / Клятва на крови / Закон о чистоте расы / Соображения отца гимнастики Яна о франкмасонах / Молоко-продукты Миаг-Майера / Клетки души и предательство рода / Весь народ проголосует десятого апреля «за» / Чему радуется житель Вены, воротясь в родной город: родниковой воде и хлебу «Анкер»

/ Глас народа — глас Божий / 1935 год: возвращена Саарская область, 1936 год: освобождена Рейнская область, 1937 год: торжественно перечеркнута ложь о военной контрибуции, 1938 год: Немецкая Австрия вошла в состав рейха.

Шуберт, Шуберт, отчего тыПерелистываешь ноты:Столько песен написалИ ни капли не устал!