Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 2

В своем обращении от 2 июня 1928 года ЦК призвал все силы партии и рабочего класса развернуть самокритику «сверху донизу и снизу доверху», «не взирая на лица». Самокритика была нужна, чтобы бороться с элементами разложения в партийных рядах. Бюрократы и «перегибатели» были бы разоблачены еще раньше, если бы верхи прислушивались к сигналам, которые шли снизу, от рядовых коммунистов. Сталин писал в «Правде»: «Лозунг самокритики не есть нечто мимолетное и скоропреходящее. Самокритика есть особый метод, большевистский метод воспитания кадров партии и рабочего класса вообще в духе революционного развития»[342]

.

Троцкий же продолжал насмехаться над лозунгами Москвы: «Еще я хотел спросить у вас, не можете ли вы мне объяснить, что значит осуществлять „лозунг самокритики“. Что есть самокритика? Надо ли сие понимать буквально, т. е. критика самого себя, или духовно, т. е. в смысле возможности критиковать начальство. Если принять за руководство сей последний смысл, тогда никакого лозунга не получается, ибо в желании критиковать и в потребности критиковать недостатка нет, а дело, так сказать, в возможностях. „Лозунг“ посему должен был бы быть не „самокритика“, а возможное упразднение тех перегибателей, кои сию самокритику неизменно ссылают этажом пониже»[343]

. Вскоре Троцкий обнаружил, что новая эпоха отрицает индивидуализм и ее базовая социальная единица – это не один взятый в изоляции индивидуум, а производственный коллектив. Сталин подчеркивал, что на базе самокритики партийные активы наделяются властью критиковать кого угодно: «Существует июньское воззвание ЦК (1928), где прямо говорится о том, что развертывание самокритики может превратиться в пустой звук, если за низовыми организациями не будет обеспечено право смещать любого секретаря, любой комитет». В этом смысле «самокритику» надо было понимать как «критику своих», а не «критику себя самого»[344]

.

Ляпин собственными ушами слышал рассказы Сталина о том, что коммунисты «из‑за боязни портить добрососедские отношения» отказывались от самокритики: «Один, скажем, сделал ошибку, другой не хочет указать на эту ошибку, вскрыть ее, считая, что он сам может ошибиться и ему сойдет без каких-либо неприятностей. Не такими должны быть большевики. Они никогда от самокритики не отказывались и не откажутся. Только в условиях самокритических деловых оценок мы можем строить наше хозяйство, строить социализм. Семейной обстановке не место в наших рядах, в наших товарищеских взаимоотношениях». ЦК возложил на контрольные комиссии создание условий, способствующих «развитию здоровой самокритики»[345]

.

Концепция самокритики разрабатывалась на всех этажах партийной иерархии, поскольку толкование этого термина оставалось не совсем ясным. На бюро Сибирского крайкома партии первый секретарь Роберт Янович Кисис рассуждал вслух:

Что означает самокритика руководящих партийных органов? Она означает, во-первых, борьбу за правильную, генеральную линию партии, борьбу со всякими искривлениями, всякими уклонами и шатаниями в партийном руководстве, и во-вторых, она означает жестокую борьбу против всякого политиканства, против всяких склок. Ибо поставить партийный аппарат под удар действительно массовой самокритики означает вычистить из него склочников и политиканов и всех тех, кто будет хвастаться, превращать партаппарат в орудие скрытничанья и «ликвидирования».