Автограф убийцы

Я помолчала, взвешивая все «за» и «против», и пришла к выводу, что предложение Сухова можно принять. В конце концов, его интерес в том, чтобы выяснить истинное положение дел, должен быть не меньше моего. Ведь сейчас Развальный – это и его головная боль тоже. Я уселась поудобнее и выложила Сухову все без утайки. В результате чего через тридцать минут после начала разговора я стала обладательницей адреса проживания Развального и его номера телефона. Распрощались мы с Суховым уже как давние знакомые. Крепким рукопожатием, сердечными словами, разве что от прощальных поцелуев воздержались. Покидая здание конторы, я не утерпела, подошла к дежурному, который не желал меня пускать внутрь, и с ехидцей в голосе спросила:

– Ну, что, господин Жарков, вы уже подыскиваете себе новое место работы?

В ответ тот лишь поморщился. Я же, довольная тем, как быстро удалось заполучить адрес Развального, снисходительно улыбнулась и спокойно проговорила:

– Расслабьтесь, Жарков, я сегодня добрая. Поработаете еще немного. Сухов обещал не наказывать вас особо строго.

Оставив дежурного размышлять о том, сколько в моих словах процентов правды, а сколько вымысла, я благополучно миновала турникет и скрылась в дверях.

* * *

Рабочий день подходил к концу, можно было ехать по адресу, предоставленному Суховым, и попытаться разговорить Развального. Так я и поступила. Объект, которым заправлял Развальный, находился не в самом Питере, а в одном из пригородных микрорайонов. Там же он и квартировал. За счет фирмы он снимал отдельно стоящий дом, оснащенный всем необходимым для жизни. На дорогу туда ушло добрых два часа. Зато к тому моменту, как мой автомобиль остановился у ворот дома, Развальный уже был на месте. Увидев меня на пороге дома, он удивленно поднял брови и спросил:

– Чем обязан?

– Здравствуйте, Сергей. Меня зовут Татьяна. Я приехала из Тарасова. Есть разговор, – тоном, не терпящим возражений, произнесла я.

– Вот как? Странно. Мне казалось, с Тарасовом я полностью рассчитался. Что за дело привело вас в такую даль? – настороженно осведомился Развальный.

– Пройдем в дом. Разговоры подобного рода лучше вести за закрытыми дверями, – заявила я, протискиваясь мимо хозяина в его апартаменты.

Развальный пожал плечами, но в дом меня пропустил и сам прошел следом. Проводив меня в комнату, служащую одновременно и гостиной, и спальней, и столовой, он указал рукой на кресло. Сам занял стул напротив и повторил вопрос:

– Так что привело вас в Петербург?

– Денис Фирузов погиб, – с места в карьер заявила я.

– Знаю, – спокойно признался Развальный. – Это произошло месяц назад. Только почему вы решили, что меня это должно волновать?

– Есть основания считать, что смерть его не была несчастным случаем, – сообщила я.

– Все равно не вижу причины, из-за которой вам стоило покидать насиженное место и мчаться за сто верст, чтобы сообщить мне об этом, – ровным голосом произнес Развальный. – Мы с Фирузовым близки не были, в друзьях не ходили и вообще знали друг друга постольку, поскольку работали на одном объекте.

– А вот у меня имеются другие сведения, – возразила я.

– Что за сведения? – проявляя интерес к разговору, поинтересовался Развальный.

– Например, то, что вы встречались с Денисом вне работы. И даже приходили к нему домой. Минимум дважды, – начала я. – Или вы станете утверждать, что забегали к коллеге обсудить текущие дела?

– Возможно, что и так. Неужели в этом есть что-то сверхъестественное? – задал вопрос Развальный.

– В самом по себе – нет, а вот если учесть, что последний визит Фирузову вы нанесли именно в тот день, когда Анатолий Борисович, ваш директор, подписал ваше заявление об увольнении, то вполне резонно предположить, что с Фирузовым вас связывали не только производственные интересы. Теперь вы узнаете, что кто-то считает, что Денис умер не своей смертью, и тут же открещиваетесь от недавнего приятеля. Согласитесь, выглядит это весьма подозрительно, – недовольная тем, что разговор пошел не по тому руслу, я начала психологическую атаку.

– Повторяю, Фирузов мне не приятель и никогда им не был. И судьба его меня не интересует. Умер человек – земля пухом, а детали смерти оставьте для родственников, – жестко заявил Развальный.

– Скажите, почему вы уволились? – я резко сменила тему.

– Что? Уволился? – голос Сергея прозвучал как-то напряженно. – А почему вас вдруг заинтересовала причина моего увольнения? Разве это как-то связано со смертью Фирузова?

– Значит, есть повод, раз интересуюсь, – заявила я. – Сдается мне, ваш переезд имеет непосредственное отношение к событиям, произошедшим месяц назад.

Развальный вскочил со стула, хотел что-то сказать, махнул рукой и принялся бегать по комнате от окна к двери и обратно. Я спокойно дожидалась, когда ему надоест беготня и он готов будет разговаривать в нормальном тоне. Вскоре марафонская ходьба Развальному и впрямь надоела. Остановив свой бег напротив меня, он скрестил руки на груди и спросил уже спокойно: