Автократия гоблинов 2

— Я не знала… — снова прошептала та. — Я не знала, что у монстров тоже может родиться Апостол…

— Потому что они никогда и не рождались, — ответила ей богиня, и снова на её лице появилась широкая и счастливая улыбка. — У меня никогда раньше не было своего Апостола. Он первый и единственный. Поэтому я и называю его своим любимым сыном. Он — моя величайшая гордость.

— Но… почему?..

— Почему — что? — Ответила та, не прекращая улыбаться. — Почему не было? Или почему он?

Даже не закончив говорить, резная фигурка закрыла свой ротик правой рукой и стала хихикать как маленькая девочка.

— Люблю говорить с детьми, — сказала она, смотря на хлопающую ртом собеседницу. — У вас всегда всё на лице написано. С вами очень легко.

Ещё немного посмеявшись, она чуть-чуть подвинулась вперёд, ещё сильнее напугав свою собеседницу.

— Потому что он другой, — ответила гоблинша, как-то даже чересчур серьёзно. — Он иной. Уникальный. Особенный, если хочешь. Он тот, кто дал мне надежду. Он тот, на кого я решила поставить всё, что у меня есть. — Видя, как брови её собеседницы нахмурились, гоблинша снова улыбнулась и сбавила тон. — Прости, прости, — сказала она. — Я попробую немного попроще.

Почесав свой деревянный подбородок, она раскрыла свою левую ладонь и стукнула о неё правым кулачком.

— Я… всегда была такой слабой, — сказала она, но её весёлый тон резко куда-то улетучился. — Знаешь, дитя. Когда началась та война, и твой родитель, Звериный Бог, сражался рядом с Ним бок о бок, я … просто предпочла сбежать. Он сказал мне спрятаться, и я послушалась. Все знали, что я ничего не могу сделать и, самое главное, я сама не знала, что я могу сделать. Прямо сейчас всё повторяется, и вот, снова, я просто не знаю, как мне поступить. Я не знаю, что делать. Не знаю, как мне ему помочь.

Сквозь этот негромкий монолог, слушая её девочка услышала тихий грустный вздох.

— А потом появился он, — резко улыбнулась та, и даже её собеседница удивилась столь резкому преображению. Выгнув спину, фигурка гоблинши бросила взгляд в сторону маячившего недалеко домика Вождя. — Он — особенный. Он всегда знает, что нужно делать. Этот мой сын — моя величайшая гордость и, поэтому, я решила доверить всё ему. Нет ничего плохого, если любящая мать доверит своё будущее своему ребёнку, верно?

— Почему вы… мне это рассказываете? — Прошептала девочка, не понимая, что вообще происходит.

— Потому что я искренне в него верю. Я верю, что он сможет исполнить мою мечту. Я верю, что он найдёт способ это сделать. — Сказав это, фигурка гоблинши снова добродушно улыбнулась и посмотрела на девочку. — А говорю я это тебе, дитя, потому что хочу, чтобы ты знала. Если ты тоже в него поверишь, он сможет исполнить и твою мечту.

— М?.. — На глупом лице зверодевочки появилось удивление, а вместо вопроса вышло непонятное мычание. — Богиня пришла, чтобы сказать, что он сможет вернуть меня домой?

— Хи-хи-хи-хи, — засмеялась фигурка гоблинши, снова закрыв рукой свой маленький ротик. — Думаю, что он сможет это сделать необычайно просто, если того пожелает, но… — сказала она и снова стала серьёзной. — Даже если ты сейчас вернёшься, что ты будешь делать?

— Я… — протянула девочка и резко замолчала, вскинув голову.

— Апостол Звериного Бога был убит, — очень серьёзно сказала гоблинша, и всё тело сидящей напротив неё девочки резко задрожало. — Она хорошо сражалась, — добавила она. — Сражение было действительно яростным, но силы Империи Людей слишком велики. Твой народ в опасности, и я повторю. Вернись ты сейчас, что ты сможешь с этим сделать?

— Не может быть… — кошачьи уши на голове опустившего голову ребёнка упали, а она сама едва сдержалась, чтобы не заплакать. — Моё племя… — сказала она, подняв взгляд. — Можете мне сказать, что с ними?

— Пока что, они в порядке, — ответила ей деревянная фигурка.

— Звериный Бог… он отверг меня. — Сказала девочка, снова став серьёзной.

— Ты хочешь спросить, почему ты должна поверить в моего сына? Почему ты должна поверить, что он тебе поможет? Почему он отвезёт тебя домой? Почему поможет тебе достичь того, о чём ты мечтаешь больше всего на свете? — Улыбнулась её собеседница и снова засмеялась, увидев, как понурые кошачьи ушки на голове зверодевочки вздрогнули и поднялись вверх.

Богиня Монстров немного подумала, прежде чем ответить и сказала:

— Просто потому что мой сын — невероятно добрый.

Такой ответ так сильно удивил сидящую перед ней девочку, что та аж дёрнулась.

— Помнишь, он как-то тебе сказал, что изучил людей? Он говорил, что знает их очень хорошо?

— Да, — кивнула девочка, не понимая, куда свернула нить этого разговора.

— Это правда, — сказала резная фигурка. — Он очень долго жил среди людей. Он много за ними наблюдал. Много от них натерпелся.

— Это… — растерялась та. — Разве он не родился совсем недавно?