Автомобиль у поребрика

Лифт подъехал только минут через пять, натужно крякнув, открыл видавшие виды створки, и при виде его кабины брезгливый Наум решил, что лучше поднимется на нужный этаж своим ходом. "Свиньи… Как только самим потом не противно ехать? – чертыхался адвокат, поднимаясь на седьмой этаж. – Или своё г… им не воняет?"

Возле квартиры Судакова он остановился и снова хмыкнул. В двери торчало несколько записок в разных стадиях пожелтения. На резиновом коврике раскрошилась хлебная палочка, которую пытались засунуть в замочную скважину. Увидев над дверью паутину, которая спускалась почти до самой таблички с номером, Гершвин совсем помрачнел. Если бы дверь открывали хотя бы неделю назад, такая сеть не наросла бы. И крошки на коврике выглядели давно нетронутыми…

Двое мальчишек, с хохотом и топотом сбегающие с верхнего этажа, приостановились, с любопытством глядя на незнакомого мужчину в костюме от "Бриони" и сверкающих ботинках, благоухающего на все парадное парфюмом "Ангел Шлессер Ориентал", и этот аромат уже побеждал в неравном бою остальные плавающие по этажам запахи.

– А его дома нет, – сообщил один из мальчиков.

– Давно уже, – добавил его товарищ.

– И за квартиру он не платит.

– Говорят, что скоро ему все отключат, – хихикнул второй.

– А как давно? – спросил Наум, порадовавшись встрече с юными соседями Судакова. Они могли и машину Колькину запомнить. Мальчишки на этот счет более внимательны.

– Нууууу… Давно. С марта, наверное.

– Не, ты че, – возразил второй мальчик, – помнишь, он все тачку у дверей ставил, твоя мамка все ругалась, что с коляской не пройти, а потом тачка исчезла, это перед Новым годом было, помню, мы с папкой как раз елку из магаза несли…

По словам мальчишек, незадолго до Нового года машина соседа, до этого неизменно отдыхающая у самого входа в парадное, однажды не приехала на свое законное место. И мать одного из мальчиков, гуляя во дворе с младшим отпрыском, обрадованно говорила соседкам: "Наконец-то этот урод перестал ставить под дверьми свою бандуру! Вечно так раскорячивается, что не пройдешь! Я уже хотела ночью колеса ему проткнуть, или капот гвоздем исцарапать, чтоб знал!" "Вернется", – пессимистично отвечала дворничиха, баба Груня. "Вернется, будет колеса менять, – хихикнула мама, – помните передачу, где актриса соседу на машине типа матюк нацарапала и все за нее втопили, а ему п…лей в студии надавали? Еще Ханга приходила, классно его приложила, в таком шикардосном белом костюмчике, вау, она такая клевая, обожаю! Может, и этому нацарапать? Ночью выйти, капюшон натянуть и хрен что докажут, а он в другой раз не будет людям проход загораживать!" "За тебя Ханга заступаться не придет", – покачала головой рассудительная Груня. "А я с ним и сама справлюсь. Нормально, у самого "восьмуха" голимая, а пальцы растопырил, как будто на "мерсюке"!"

Да, снова совпадение: у Николая, по словам мальчишек, были именно "Жигули", "восьмерка".

– А цвет его машины не помните? – спросил Наум. – А то на днях мою машину у магазина какой-то придурок на "восьмерке" запер, я полчаса прождал, пока он выйдет. У него была белая машина, и магазин – тут, неподалеку…

– Не, не белая, – после паузы сказал один мальчик. – Ну… Серая, кажется.

– Неа, голубая, – поправил его товарищ. – И вечно грязная, ему влом было ее часто мыть.

Во дворе Наум достал пачку "Ротманса" и закурил. "Серо-голубая машина, "восьмерка"… Похоже, именно ее Витек и нашел, брошенную возле Университета. Да, дети мои, чем дальше в лес, тем толще волки!"

Осмотревшись, Наум сразу нашел людей, с которыми можно побеседовать и наверняка получить ответы на оставшиеся вопросы.

Радуясь солнечному дню, на скамейках под деревьями расположились пенсионерки. У детской площадки оживленно судачили о чем-то молодые матери. Их дети жизнерадостно обкатывали все качели и горки. Наум умел находить общий язык с любой категорией людей, особенно – с женщинами и скоро узнал, что Судакова действительно никто не видел с Нового года. Жил Николай один; женщины у него появлялись эпизодически и ненадолго. На работу ездил три дня через два и явно жил не по средствам. "То рублишки в ладони пересчитывал, – сказала продавщица близлежащего "Дикси", – булку вчерашнюю покупал, чтобы подешевле, а то вдруг нагребет полную тележку всего самого дорогого. Я еще как-то шутканула, когда пробивала товар: что, мол, инкассаторов грабанул и машину с трупами в канале притопил? А он ржет: да, мол, идите, посмотрите, она еще пузыри пускает, вот и спешу хабар прогулять, пока не повязали".

"То копейки до получки считал, то гулял, как ухарь-купец, удалой молодец. И это повторялось не однажды, по словам продавщицы. И откуда же у него появлялись эти большие, но нерегулярные доходы? Подпольные азартные игры? Какие-то аферы? Шантаж? Или какая-то совсем уже кровавая уголовщина?"