Автономка

– Вы можете поступить на юридический. В случае нашего удачного сотрудничества мы сможем помочь.

– Я скоро защищаю диплом. В университете на историческом.

– Вот как? Хорошо знаете историю?

– Хорошо ее никто не знает. Тем более историки. И меньше всех – профессора и авторы учебников по истории. Они страшно боятся выйти за рамки штампов и не желают верить, что наука только тогда развивается, когда ее «не стригут под один горшок». История, особенно древняя, всегда субъективна, потому что писалась под заказ определенных правителей. Профессура это знает, но признавать не хочет. Но не будем отвлекаться.

– Да. Значит, об «автономке» мы с вами поговорили. Методы работы вам понятны, и потому я могу прямо сказать, что мы знаем, где в настоящее время находится Алишер Алишерович Нариманов. Более того, мы знаем номер его спутникового телефона и имеем возможность прослушивать его разговоры с помощью спутников управления космической разведки ГРУ – у нас, к сожалению, своей спутниковой системы пока в наличии не имеется. И вот нам попался интересный разговор, который вел Нариманов с неизвестным человеком. Сам Нариманов в это время находился в Таджикистане, а его собеседник ехал в машине по территории Казахстана. Это ваш спутник зафиксировал, полюбопытствуйте.

Михаил Афанасьевич открыл свою папку и вытащил лист распечатки. Посмотрел сам, потом перевернул и пододвинул ближе к старшему лейтенанту. Тот прочитал один раз, потом второй и предложил:

– Извините, товарищ подполковник, может быть, пересядем ближе к чаю?

Но сам отойти не спешил, наклонился, остановившись глазами на какой-то фразе из предоставленного ему документа.

Подполковник согласно кивнул и перебрался из-за большого стола для заседаний к журнальному столику. Там беседа могла проходить в менее формальных условиях, где старшему лейтенанту легче расслабиться. Но к чаю Михаил Афанасьевич пока не притронулся. Старший лейтенант вместе с листком распечатки занял соседнее кресло и сразу, чуть не одним глотком, не глядя, выпил чай из своего стакана. И заново перечитал распечатку разговора Нариманова с одним из своих людей.

– Это кто? – совладав с голосом, хрипло спросил Василий Иванович. – С кем он разговаривает?

– Этого мы пока не знаем. Возможно, человек из окружения Самойлова, кто-то из его подчиненных. Обратили внимание на одну тонкость?

– На вопрос Нариманова?

– Да.

– Я бы подумал, что Нариманов кому-то не доверяет и приставил говорящего за ним присматривать. Допустим, что речь идет именно о Самойлове.

– Мы тоже так подумали.

– Разговор на каком языке велся?

– Заметили, что это перевод? Да, переводчик у нас без литературных способностей. Переводил дословно. Разговаривали на азербайджанском; переводчик утверждает, что собеседник Нариманова говорил с дагестанским акцентом.

– Там все перемешалось.

– Кавказ – дело тонкое, – перефразировал подполковник киношный афоризм. – Но не это самое важное. Мы давно знаем, что бандитов и террористов в Дагестане спонсируют, в том числе и с территории Азербайджана, и потому все мафиозные структуры там связаны одна с другой. Главный вопрос относится к существу нашего дела, а не к личностям. Вы поняли, о чем идет речь?

– О товаре. Они везут товар – саблю, я полагаю.

– Мы передавали данные таможенникам и пограничникам Казахстана. Они проводили досмотр чуть ли не всех проходящих через границу машин. Саблю обнаружить не удалось. К сожалению, погодные условия не позволили спутнику рассмотреть машину в режиме онлайн, и этой информации пограничникам не хватило… Они не знали, какую машину обыскивать. Но я о другом. В товаре, как вы прочитали, недостача.

– Не хватает ножен. Человек говорит, что ножны украли. Со слов отца.

Старшему лейтенанту трудно было говорить об отце, в горле стоял ком, мешающий говорить.

– Да. И потому вопрос к вам. Сабля, когда вы ее последний раз видели, была уже без ножен? Ножны действительно украли?

– Сколько видел ее, всегда была с ножнами. Они сами по себе драгоценные, украшены крупными камнями, позолотой, насечкой. Но кто будет брать одни ножны без сабли? Я понимаю еще, взяли бы саблю, но по какой-то причине не стали брать ножны. Но не наоборот же… Что-то там не так.

– А что вообще связано с ножнами? – спросил Елизаров. – Нариманов считает, что без них сабля не имеет ценности. Почему?

– Это вы у меня спрашиваете?

– Булатная сабля сама по себе уже имеет высокую историческую ценность. И финансовую тоже. Конечно, с ножнами – это комплект. Но она и без ножен относится к раритетам. Почему же Нариманов так не считает?

– Я не в состоянии ответить на ваш вопрос. Могу предположить, что именно в надписи на клинке скрыта какая-то загадка, которую разрешить пытались те, кто искал ее почти тысячу лет. Разные люди, представители разных поколений продолжали поиски.

– Вот именно поэтому я рассчитывал на вашу память.

– Здесь моя память помочь не может.

– Может быть, генерал Арцыбашев что-то говорил?