Автопортрет с догом

— Сыр рокфор. Знатоки причисляют… относят… — тут же поправляется она: редакторская работа; скобки выделены. — Знатоки относят его к самым деликатесным сырам. Подают к пиву, к полусладким и сухим виноградным винам. Масса сыра мягка и масляниста и хорошо намазывается на хлеб, галету и на… хрустящие хлебцы.

Полная энциклопедическая выкладка. Сразу чувствуешь, что имеешь дело с энциклопедистом. С Д’Аламбером или Дидро. Это вообще ее манера — выражаться книжно, по возможности энциклопедически и исчерпывающе. Никаких запретных тем для нее не существует. Однажды в теплую лунную ночь (мы вышли с Алисой проводить гостей, я приотстал с Рогнедой — выполнял нелегкий долг хозяина — заполнял пустоты) она усадила меня на парковую скамейку и заставила выслушать целую развернутую лекцию по дерматологии (с плавным переходом в гинекологию). Я тут же мог бы защитить диссертацию. Брак, впрочем, она осмеивает, хотя ни для кого не секрет, что ей очень хочется выйти замуж. Очень жалеет, что у нас нет практикующихся на Западе супружеских вечеров обменов. На что это ей? На нее бы все равно никто не поменялся.

Познания ее действительно огромны. Алисе и всем прочим моим знакомым до нее — километр. Мне тоже. В музыке она знает все, в других областях — почти все. Даже хобби у нее какое-то научно-познавательное: собирает минералы. Камни у нее рассованы всюду: на полках, на подоконнике, даже в проигрывателе, под стеклянной крышкой, — так у нее тесно. Есть образцы и поделочных камней: родонит, горный хрусталь, памирский лазурит, осколки орской и уральской яшм, лабрадор, обсидиан, нефрит. Где она достает все это, бог весть. Но она очень гордится своей коллекцией.

У всякого, впервые попавшего к ней в дом, она строго спрашивает, знает ли тот, что вода тоже относится к минералам (вода у нее тут же, среди камней, в колбе). Посетитель обычно не знает и смущается, и это дает ей повод начать длиннейшую лекцию по минералогии, которая начинается, как всегда у Рогнеды, энциклопедической выкладкой: «Современное определение минерала таково: «Минерал — продукт природных процессов, он имеет определенный химический состав и характерный тип кристаллического строения». И так далее, полное изложение вопроса. В свое время выслушал этот впечатляющий доклад и я. Ко мне лично она долго приставала еще с одним вопросом: знаю ли я, что за минерал изображен на известной гравюре Дюрера «Меланхолия»? Я не знал. Но как художник я просто обязан знать это! — считала Рогнеда. В аллегорическом ансамбле этой гравюры мне действительно припоминается правильный геометрический многогранник — ромбоэдр с усеченными вершинами. Какой-то кристалл, символ порядка, гармонии, совершенства, что ли. Но названия минерала я не знал. За свое невежество я был наказан слушанием полемико-минералогического трактата Рогнеды, в котором изыскания двух профессоров — минералога Григорьева и кристаллографа Шафрановского — по этому предмету подвергались осмеянию и опровержению. Эти ученые полагали, что на гравюре изображен флюорит, плавиковый шпат, широко распространенный на родине Дюрера, а она считает… Я замахал на нее руками. Не женщина, а прямо НИИ какой-то. Я ее за это уважаю.

Она ведет бесшабашную, богемную жизнь. Пьет все, что попадет под руку, и почти не пьянеет; ночует у кого придется. За беспорядочную жизнь, еду всухомятку и курение наказана язвой.

У нее тесно. Архи. Живет она с соседями, комнатенка у нее небольшая, да и та насквозь занята огромным, быть может даже концертным, роялем. Рояль в комнате не помещается и вылезает одним боком в дверь, так что комната у Рогнеды никогда не запирается. Но у нее хорошие соседи.

Это универсальный инструмент. По-моему, она на нем даже спит. Обедает, во всяком случае. На нем в беспорядке навалены книги, ноты, камни, посуда, на нем же — проигрыватель с одной (хрипящей) колонкой и гипсовые маски каких-то чудовищ. Когда просишь сыграть что-нибудь, она с готовностью соглашается, идет к инструменту, но тут же беспомощно опускает руки и просит извинить ее: к клавиатуре тоже не подберешься.