Автор

– Возможно, – карандаш вновь подлетел в воздух, – я сам не очень себя понимаю иногда. У меня…просто не получается написать так, как я хотел бы написать, – на этот раз я не стал его ловить, – эти все обороты речи…я не знаю, правильно ли их использую, – карандаш с глухим звуком упал на пол, – если первые главы мне дались легко, то следующие…с каждым разом все хуже и хуже. Мне кажется, что я начинаю забывать значения некоторых слов. Если не всех. Да и это старье, – я кивнул на машинку, стоящую в углу комнаты, вновь позабыв о том, что Михаил не может меня видеть, – работает через раз. Нужно будет купить что-то более современное, что-то более мощное. Может быть что-то…с автокорректором?

– Я в этом не разбираюсь, – собеседник задумчиво вздохнул, – если тебе нужна новая…ты про машинку, да?

– Угу.

– Если тебе нужна новая машинка, купи ее.

Я поднялся с кресла и подошел к деревянному столу, на котором стояла небольшая машинка, купленная еще моим дедом. Нет, не спорю, Михаил был прав, мне стоило бы купить новую машинку прямо сейчас, может дело пошло бы в гору, но тогда пришлось бы избавиться от этой, служившей мне памятью.

– Я такую больше нигде не куплю, – вдруг произнес я спустя пару минут молчания, – она такая одна.

– А?

– Машинка. Печатная машинка.

– Да я понял, что не кастрюля.

– Тогда зачем спрашиваешь? – иногда Михаил меня подбешивал или даже выводил из себя своими глупыми вопросами, если он понимал, что речь идет о моей чертовой машинке, зачем переспросил?!

– Ну может у тебя там не только ее хрен где купишь!

У меня почему-то пропало желание с ним что-то обсуждать. Нет, Михаил был вполне неплохим парнем, просто общение с ним давалось мне тяжело. Мы, казалось, из разных миров, из разных вселенных, живем на разных планетах. Он никогда не знал, каково это – быть писателем, а я никогда не интересовался, как живут шеф-повара. У меня в книгах они никогда не появлялись, поэтому я не читал ничего про них и не задавал никому вопросов. Все, о чем я пишу, даже малейшие детали, всегда изучено. Я не могу писать про собаку породы ньюфаундленд, если не съезжу к заводчику и не посмотрю пару десятков документальных фильмов. Афина, человек, ради которого я написал столько всего…Афина всегда говорила, что я знаю лишь то, о чем пишу. Раньше не я понимал, что она имела в виду, но теперь, мне кажется, я начал осознавать смысл ее слов. Да, я досконально изучил много различных вещей, но при этом простые вещи мне временами понять не дано. А все из-за того, что я…не писал о них? Это было еще одной моей огромной проблемой. Я не знал, как устроен этот простецкий дурацкий мир! Должен ли писатель знать абсолютно все? Не только то, о чем он пишет? Афина считала, что да. Она вообще считала, что я – не писатель, лишь пародия на него.

Пару лет назад, когда я окончил писательский техникум, я написал ей книгу, в которой попытался признаться в своих чувствах. Нет, это было не любовное письмо, это была настоящая книга. В ней были и повороты сюжета, и смерти героев, и развитие персонажей. Но знаете, что она мне сказала?..

– Что это? Очередная неинтересная сказка? – девушка оглядела меня с ног до головы, – я недавно похожее видела, в журнале «Бездари Петербурга», где публикуют рассказы писателей-неучей.

– Это не сказка, – я уставился в пол, держа в руках рукопись, которая, как мне казалось, обжигала мои пальцы холодным огнем, – это…

– Сказка. И ты сам это прекрасно понимаешь. Никто в здравом уме не назовет эти…, – она задумчиво потерла шею, – похождения…настоящим приключением. Знаешь, Степ, мне иногда кажется, что это не твое. Ты не писатель, – в ее голосе не было злобы или чего-то еще, было видно и слышно, что она не пытается меня обидеть или оскорбить, – попробуй себя в другой сфере.

Конечно, Миша мне потом говорил, что Афине невозможно угодить, но что-то в моем сознании изменилось, что-то щелкнуло в моей голове. Она права. Я бездарь, который не может написать что-то, что было бы способно зацепить читателей. Да, мои первые книги всем понравились, они до сих пор висят в списке «топ сто», но…разве это показатель? Нет, это не показатель. То, что эти «рассказы писателя-неуча» кому-то понравились, еще не значит то, что писатель на самом деле не неуч.

– Ау? – в трубке раздался беспокойный голос Михаила, – Земля вызывает Степу.

– Мне пора.

Я нажал на кнопку сброса звонка и отложил телефон на тумбочку, стоящую у моего старенького кожаного дивана, кожа с которого потихоньку начала слезать. Почему-то после того, как я вспомнил свою бывшую девушку, желание опустить руки только усилилось. Она права…

Я медленно опустился на диван, взяв с его спинки плед. В квартире, казалось, было так же холодно, как и на улице, а батареи, как назло, не работали. Мы вроде бы живем во время развития технологий, а свет с горячей водой все равно время от времени вырубают. Видимо это какая-то непосильная задача, с которой не может справиться даже самый разумный искусственный интеллект.