Автор её беременности

— Здравствуйте, я ищу Александру Филипповну! — говорит слесарю тот голос, который я узнаю из многих.

Слесарь, не поднимаясь с колен, вопросительно смотрит на меня, а я, подскакивая с диванчика, во все глаза гляжу на стоящего в проеме Руслана, сжимающего в руках еще один букет не менее роскошных роз, только нежно- розового цвета.

— Александра… Филипповна, — нарушает он неловкое молчание, — мне нужно с вами поговорить!

Взгляд его фирменный, исподлобья, но теперь в нем напрочь отсутствует злоба. Ставлю открытый ноутбук рядом с журналом и подхожу ближе. Слесарь невозмутимо выполняет свою работу. Пока он здесь, Котова я не боюсь. Не будет же он меня насиловать при постороннем человеке?

— Могу я войти?

— Нет! — твердо говорю я. — Мы с вами обо всем уже поговорили, и больше нам не о чем вести диалог. Прощайте!

— Я цветы вам принес! — не шелохнется Котов.

— От вас мне не нужно никаких цветов!

— И куда мне их деть?

— Выкиньте!

Коротко кивнув, Котов отшвыривает букет в сторону. Э, нет. Так не пойдет.

— Что вы мне подъезд засоряете? Кто потом за вами подметать будет? — да, я знаю, веду себя как стерва, но он того заслужил.

Кажется, Котов готов меня убить, в глазах закипает знакомая ярость. Слесарь деланно невозмутимо ковыряется в замке, но на лице его вижу подобие улыбки.

— Куда мне их? — с нажимом повторяет бывший босс.

Молча указываю ему на мусоропровод, а затем ехидно сообщаю, глядя на то, как мужчина с трудом пытается засунуть розы в отверстие, не предназначающееся для букетов таких размеров:

— Сами притащили, сами и мучайтесь! А то пока от вашего приятеля розы выкидывала, все ладони расцарапала! — задумчиво рассматриваю свои пальцы и выражение лица Руслана сквозь них.

Видимо от неожиданности розы мгновенно проталкиваются вниз, а физиономия босса бледнеет, сходится бровями на переносице и недобро прищуривается глазами.

— Игорь приходил? Зачем?!

— А вы зачем пришли? — применяю ту же тактику, что и при разговоре с Мариной. Еще не хватало перед этим оправдываться.

— Я хочу извиниться за все, и сообщить, что вы в отпуске на две недели. — Мужчина выпрямился и стоит около слесаря вновь.

— Вы мне это уже говорили, а потом, чтобы ноги моей в вашей компании не было.

— Нет, вы меня не так поняли. Отдыхайте две недели спокойно, или весь отпуск берите, а затем возвращайтесь.

— Ну уж нет, я вам что, дворовая собачонка, чтобы вышвыривать, а потом вновь сахарком приманивать? Оставьте уже меня в покое, и вы, и ваш дружок!

Руслан

О, Боги, боги! Дайте мне сил сейчас держать себя в руках и не наброситься на эту женщину! Что она творит? Почему я позволяю ей вертеть собой, оскорблять, посылать себя постоянно? Что за наваждение такое зеленоглазое? Может мною движет чувство вины? Возможно, в какой-то степени, но в основном, причина другая. У меня к ней совершенно другие чувства. Затмевающие разум.

Вот и сейчас, после очередного «оставьте меня», демонстративной расправы над букетом и упоминания визига Игоря (последнее вообще бесит неимоверно!), я стою и еле сдерживаю свой взгляд, так и норовящий скользнуть вниз по чертовски соблазнительным губам, ничем не прикрытым ключицам, и ниже… но я же серьезный человек, пришедший с серьезными намерениями!

— Александра Филипповна, можно войти? — беру себя в руки и спокойно спрашиваю.

Слесарь всё более интересуется нашим диалогом, нежели замком. Интересно, почему она его меняет? Муж что ли ушел? Кстати счастливчика, сумевшего покорить ее сердце и затащить под венец нигде не видно. Надо будет аккуратнее разузнать всё.

— Зачем вам входить?

— Хочу поговорить по человечески.

Зеленоглазая фурия раздумывает несколько мгновений, вид у нее при этом более чем соблазнительный — мелкие волоски, вылезшие из-под небрежно-собранного пучка придают ее лицу беззащитности и очарования, а потом интересуется:

— Вы же всё равно от меня не отстанете?

Всё верно моя синичка! Не отстану. Даже если сейчас не пустишь!

Кивком приглашает войти. Протискиваюсь через рабочего. Синичка поправляет волосы, и теперь у меня есть возможность поближе рассмотреть исцарапанное ребро ладони. Тут же просыпается инстинкт защитника. Ну, хоть не неандерталец голову поднял, пока.

— Покажите! — требую я, и не дождавшись хватаю ее за запястья разворачиваю ладонями вверх. — Заноз нет?

Синичка смотрит на меня хмуро-подозрительно, время от времени пьггаясь дергаться из моей хватки. Слесарь не видит нас — моя спина надежно закрывает ему обзор.

— Вы проверяли? Занозы — это опасно, могут воспалиться, — говорю я, удерживая зрительный и физический контакт, а еще сдерживаю себя из последних сил, чтобы не натворить глупостей, которые уже вовсю лезут в мою голову.

Саша

Что за ерунду он несет? Приперся, чтобы о занозах поговорить? Держит руками крепко, но не до синяков, взгляд полный безумия, псих какой-то! Одно радует, слесарь у него за спиной, и при нем он не будет распускать…