– Автора!

Доехали они часа за полтора, когда уже окончательно стемнело. Оставили машину в кустах и направились к поселку, стараясь держаться поближе к дороге. Трава была влажной. Как только на шоссе появлялась машина, оба невольно вздрагивали. Пару раз даже нырнули в кусты. Леонидов злился:

– Так мы до утра будем идти! Давай представим, что мы просто люди. Что, здесь не ходят, что ли, по ночам?

– Чего бы с фонарем и с флагом не шагать прямо по дороге и под барабанный бой? Вопя при этом: «Мы хотим влезть в чужую дачу!» – разозлился и Серега.

– Но не шарахаться же в кусты все время? Давай, сворачивай. Вот она, проселочная дорога! Которая ведет прямо к дому Клишина! Нам сюда.

– Мать честная! В лес!

– Ну и что?

– Да так. Темно, хоть глаз выколи!

– Будто ты ни разу не участвовал в ночных марш-бросках, – буркнул Алексей.

– Тише ты! Опять кто-то шуршит!

– Тьфу! Это ж мышь.

– Мышь!

– Что ты орешь?

– Я не люблю маленьких животных, – виновато сказал Барышев. – Чем меньше живая тварь, тем она противнее. Вдруг кусается?

– Хрен прокусит такая маленькая твою слоновью кожу.

– Понимаешь, я медведей не боюсь. Волков не боюсь. Даже тигра не испугаюсь. Но мышь! Это ж такая пакость! Это ж…

– Стой! Хватит бормотать, вот она, дача!

Леонидов махнул рукой на темный дом, показавшийся впереди. Потом сказал:

– Боюсь, петли на воротах ржавые, будут скрипеть. Давай-ка через забор.

Серега вновь начал ворчать. Алексей же думал о том, что им повезло. Дом Клишина – крайний. И подошли они со стороны леса. Он перемахнул через забор первым. Следом перевалился Серега. Жидкий штакетник не выдержал, раздался треск.

– Барышев, слон! Мать твою… – выругался Алексей. И добавил: – Тише.

– И что? – спросил Серега, очутившись на дачном участке.

– Что, что, к дому давай!

Они осторожно подошли к писательской даче. Обе двери – и черный ход, и парадный – были опечатаны. Алексей выбрал, разумеется, заднее крыльцо. По деревенской улице могут прогуливаться влюбленные парочки и они наверняка заметят, что кто-то ломится в дом Клишина, если идти с парадного.

– И что? – вновь спросил Серега.

– Что, что! Поднимайся на крыльцо и замок ломай! – прошипел Алексей. – Либо дверь снимай с петель!

– Бездарность ты, Леонидов, в чужой дом влезть не можешь. Тут легче окно выставить. По переду-то они рамы заменили, а здесь только наметили. Старье! – Серега презрительно сплюнул. – Рамы гнилые. Сейчас поддену легонько, и… И печать вашу милицейскую не нарушим, и шума не так много произведем. Думаешь, так легко сломать амбарный замок? Или дверь высадить?

– Выставляй окно.

Серега взял сумку с инструментами и отправился штурмовать окно.

– Леха, помоги! – гулким шепотом позвал он через несколько минут.

– Чего?

– Шатается, надави посильнее. Раз-два!

– С…

– Е…

– Заткнись! Сашка в доме на соседнем участке! Знаешь, какой у беременных сон чуткий?

– А почему надо от Александры скрывать?

– Потому что она врать не умеет. Если спросят, обязательно будет краснеть… Ой! Нога!

Усердствуя, Серега наступил ему на ногу. Алексей едва не закричал в голос. Барышев – слон! Никогда не думал, что так тяжело залезть в чужой дом. Оказывается, как тяжело работать преступником! Им надо за вредность молоко давать. Вместе со сроком.

– Серега, а я пролезу? – с сомнением спросил он, когда рама была выставлена. Она и в самом деле оказалась гнилой. В порядке у писателя был только фасад.

– Пролезешь, – оскалился Барышев.

– Ладно, жди тут.

– Быстрее только. Фонарик возьми.

– Подсади-ка!

Барышев буквально впихнул его в окно. Алексей неловко плюхнулся на пол. Лезть в чужой дом оказалось не только трудно, но и некрасиво. В смысле, что никакой эстетики. Культуры производства.

Алексей очутился в темных сенях и зажег фонарик. На цыпочках прошел в комнату, где первым делом включил компьютер, нашел дискету и скопировал на нее «Смерть на даче». На всякий случай скопировал и другие текстовые файлы, те, что хранились на диске С. Марать бумагу покойный не любил. Во всяком случае, Алексей не нашел ничего интересного ни в тетрадках на столе, ни в его ящиках. Так, мелочевка: несколько писем, порванный пополам конверт, парочка фотографий. Письма Леонидов прихватил, все остальное оставил. Пару дискет с пометками, сделанными кривым «пьяным» почерком, Алексей тоже прихватил. Потом направился в сени, где почувствовал себя немного увереннее. Выглянул и позвал Барышева:

– Серега!

– Ну?

– У меня идея!

– Не надо.

– Надо. Ты сможешь восстановить все так, чтобы никто не догадался о взломе?

– Не смогу, – сердито засопел Серега. – Рама развалилась. Я ее малость сдавил, и…

– Сашка мне рассказывала, что на здешних дачах местные хулиганы по ночам орудуют. Ничего ценного не берут, а просто тусуются. Пьют и по пьяни громят. Все равно поймут, что сюда влезали, давай под местных закосим?

– Точно?

– Конечно! Если и будут искать, то не те, кто занимается убийством Клишина, факт. Я эту процедуру знаю. Да и кто заявит? Наследники? Подумаешь, хулиганы! Ничего ж не взяли!

– Ладно, тогда давай быстрее. Надоело мне здесь стоять.

– Сейчас.