Андрей Гуляшки

Аввакум Захов против 07

(Приключения Аввакума Захова — 6)

КОРОТКО О КНИГЕ

Известный болгарский писатель, автор ряда романов, повестей и драм, трижды лауреат Димитровской премии, хорошо знаком советским читателям. Его книги не раз издавались в переводе на русский язык и на другие языки народов СССР. Широкую популярность приобрела серия его романов «Приключения Аввакума Захова».

Осенью 1965 года в печати появились сообщения, что писатель задумал новый приключенческий роман, в котором талантливый контрразведчик Аввакум Захов встретится с героем детективных романов английского писателя А. Флеминга, пресловутым Джеймсом Бондом, агентом 007 английской разведки. Причем Бонд будет действовать от имени разведотдела НАТО.

Надо сказать, что Флеминг наделил своего супер-шпиона прямо-таки фантастическими способностями. Для Джеймса Бонда не существует никаких преград, он необыкновенно ловок, его не смущают самые отчаянные ситуации, он постоянно рискует жизнью — ведь ему за это хорошо платят, он непобедим. Что касается его нравственной физиономии, то, по словам известного французского писателя Андре Моруа, с какой меркой к нему ни подойти — пуританской или викторианской, — он «абсолютно аморален». «Джеймс Бонд, — пишет Моруа в одной из своих статей, — это машина, для того чтобы убивать, действующая точно и безотказно. Это — палец на спусковом крючке, тигр, готовый наброситься в любое мгновение». Добавим, что Джеймс Бонд выступает под девизом антикоммунизма, он люто ненавидит Советский Союз.

Тем не менее на Западе все делается для того, чтобы Джеймс Бонд стал кумиром молодежи, примером для подражания. Романы Флеминга выпускаются огромными тиражами, они переведены на 11 иностранных языков, они экранизируются; фильмы, в которых показываются похождения Бонда, чтобы привлечь побольше зрителей, начиняются всевозможной экзотикой. Как писал в своем письме в редакцию «Литературной газеты» А. Гуляшки, бондизм стал синонимом морального уродства, антигуманизма, доведенного до пароксизма ницшеанства, бешеной злобы против Советского Союза и социалистических идей. Предприимчивые дельцы в целях рекламы сделали флеминговского героя чуть ли не законодателем мод. В городах Западной Европы и Америки на витринах магазинов можно видеть пижамы, белье, носовые платки а ля Бонд, перчатки и дамские сумочки с эмблемой 007 и даже такие вещи, как Бонд-водку, Бонд-одеколон, Бонд-крем… Заметим, что фирмы, производящие товары «во вкусе Бонда» и торгующие ими, делают солидные отчисления в пользу наследников Флеминга, дабы не было попрано авторское право.

Весть о том, что задуман «удар по Джеймсу Бонду», вызвала в определенных кругах раздражение. А вдруг непобедимость героя бульваров будет поставлена под сомнение. Когда же А. Гуляшки закончил роман, наследники Флеминга через своего юридического представителя запретили ему использовать имя Джеймса Бонда. Принимаясь за написание нового романа, автор «Приключений Аввакума Захова», конечно, не имел намерения переселить в него образ Джеймса Бонда таким, каким его создал Флеминг. А. Гуляшки неоднократно заявлял, что собирается обогатить этот образ, сделать его более реальным, художественно убедительным, сохранив, разумеется, его сущность, черты бондизма.

Итак, противник Аввакума Захова перед выходом книги в свет получил новое имя. Но ведь сущность книги от этого не изменилась. Если на картине художника изображен волк, то, назови его хоть голубком, он все равно останется волком. «Носители античеловеческого, — пишет автор, — моральные уроды могут быть названы всевозможными именами, именами, на которые наследники Флеминга не имеют никаких прав. Важна сущность образа, имя же может быть каким угодно. Бондизм настолько характерен в своих античеловеческих проявлениях, что его узнают в любом символе, под любым именем».

Такова в кратких чертах предыстория настоящей книги, о достоинствах которой судить читателю.

А. Собкович

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Лондон, июль 196… г.

Девять месяцев назад, когда 07 только что возвратился с Филиппин, шеф отдела «А» Секретной службы пригласил его в свой клуб на Сент-Джеймс-стрит пообедать. В баре они выпили виски, обедали в большом зале почти молча, если не считать двух-трех слов, которыми они обменялись между жарким и десертом относительно кобылы Сурабайя, занявшей на вчерашних состязаниях призовое место. Затем, поднявшись на второй этаж, они уединились в одной из небольших гостиных. Здесь царил полумрак, в камине слабо потрескивали горящие кротким пламенем поленья. Они уселись перед камином в глубокие кресла времен Карла VII, который тоже бывал в этом клубе и, возможно, даже сидел в этих самых креслах с бархатной бахромой. Официант подал кофе и ликер и тотчас же исчез.

Было начало ноября, на улице со стороны устья Темзы дул ветер, без конца лил противный дождь.

Некоторое время они молча сидели у камина, потом шеф сказал: